Мама красивая, молодая женщина. Ухоженная, подтянутая, всегда в курсе светских хроник и модных тенденций. И, да, если бы она не была моей мамой, я бы сказала, что она тупая, как пробка. Но она моя мама! Поэтому я считаю её просто глупенькой. Может и так, конечно, тоже плохо, но ближе к правде и максимум безобидно.
Однако если говорить о внешности, то рядом с ней я чувствую себя уродиной. И вобще сомневаюсь, что мы родственники.
Я маленькая, очень хрупкая, без каких либо выдающихся особенностей фигуры, сероглазая, с темно-русыми волосами, совершенно дурацкого оттенка. Летом, когда они выгарают, как сейчас, и я становлюсь практически рыжей.
Мама же всегда выделялась красивой фигурой. каштановые волосы всегда красиво уложены, карие глаза, аристократичные черты лица…
Если бы я не знала, что похожа на бабушку, то заподозрила бы неладное. Только глаза у меня как у папы, серые. Блелно-серые. Как вся я…
— Спасибо мама, но я никуда не поеду. — кладу столовые приборы на тарелку.
— Милая, отец же…
— Я сама поговорю с папой. — перебиваю её. — Уверенна, что он передумает.
— Это же смешно! — Мама вскочила со своего места. — Ты дочь уважаемых людей! Собираешься работать… — она запнулась.
Врятли у неё хватило ума хотя бы загуглить. Да и поддерживает отца она исключительно потому что всю жизнь он принимает решения и заказывает музыку в нашей семье. Вот, как сейчас.
— Неонатолог, мама. Это врач, который лечит новорождённых. — пояснила я.
Она хлопала идеально прокрашенными и так же идеально разделенными ресницами, а я не знала как ещё обьяснить.
— Педиатр? — она как то неуверенно спросила.
Я поджала губы, спрятав улыбку!
— Нет, мама! Педиатрия и неонатология несколько разные вещи! — поправила её.
— Не важно! Ты слышала отца! — она ничерта не поняла, но в попытке сохранить достоинство, скрестила руки на груди и вздернула подбородок.
— Слышала. И тебя я тоже услышала. — Как бы ни было неприятно осознавать, но поддержки в этом доме мне искать негде. — Спасибо. Я сыта. — встала и направилась в свою ненавистную спальню.
Весь день ждала отца и проговаривала то, что собиралась сказать ему. Жутко нервничала!
Когда дверь папиного кабинета хлопнул, я проснулась. За окном темнело, что неудивительно, он всегда возвращается поздно. Я задремала, пока ждала, готовилась, нервничала.
А теперь я уговариваю себя пойти и начать этот разговор. Ноги как будто в зыбучем песке увязли.
— Соберись, тряпка! — подбодрила саму себя. — Иди уже. А то точно не видать тебе диплома через год! — подпнула себя.
