– Для начала надо ее разговорить, – задумалась дворовая ведьма, – ну, там воспоминания о далекой молодости в назидание подрастающему поколению. Помирать ведь тоже можно по-разному. Вон моя троюродная тетка, как принялась помирать лет в шестьдесят, так до девяноста семи и помирала. И все собиралась мемуары написать. «Ровесница революции». О своих встречах с видными большевиками и военноначальниками. Пока собиралась, большевики никому не интересны стали. Так и не написала мемуары. Что, однако, не значит, что такие воспоминания не могла бы написать Кондратьевна. Может даже очень забавно получиться. «Записки массажистки».
– Ой, лучше как-нибудь по-другому назвать, а то еще подумают, бог знает что. А ведь она просто больных после травм пользовала.
– Не имеет значения! Хоть «Ловкие пальчики» называй. Мы же не публиковать их собираемся! Мы собираемся расшевелить Кондратьевну и вернуть ее жизни вкус!
Кондратьевна и мемуары
– Какие-такие мемуары? Не нужны мне никакие мемуары! Чего я там напишу, в тех мемуарах, – кипятилась несколько бойко для умирающей Кондратьевна. – Да я и ручку теперь не удержу – пальцы совсем скрючило…
И тут, прежде чем упрямая старушка заявила «Да пошли вы вообще лесом вместе со своими мемуарами» (а кто знает, может, все присутствующие и очнулись бы после этого пожелания в глубокой чаще, ведь всем известно – бессознательные заклинания самые сильные), Даша быстро сказала:
– Зачем писать? Ничего не надо писать. У меня диктофон есть в телефоне. Вы говорите, а я потом все расшифрую и в компьютер введу.
Подавленная высокими технологиями, Кондратьевна сдалась. Впрочем, мемуары у нее вышли очень короткие.
– Ну, родилась я, значит, здесь, в Ленинграде, неподалеку, на Обводном, в рабочей коммуналке. Отец с войны вернулся, да и запил. Мать колотилась, нас, малышню, поднимая. Пришлось после седьмого класса в медучилище пойти. Я всегда страсть, как биологию любила. Выучилась, пошла в больницу медсестрой. Сперва в детском отделении работала, потом в травму перевели. Там и встретила фельдшерицу старую, Анну Ивановну, она мне силу мою открыла, и научила кой-чему. Да неинтересно же вам, я ж вижу!
– Интересно! – твердо сказала Марья Михайловна, а мадам Петухова, не прекращавшая думать о пропавшем муже, поощрительно улыбнулась. Кондратьевна вздохнула и продолжила:
– Ну, Серегу своего встретила, двух сыновей родила, курсы массажистов закончила, в реабилитационное отделение меня перевели. Малость, конечно, подрабатывала на стороне. Лучше меня никто не мог помочь, особенно если вдруг у кого в поясницу вступило… Даже одного генерала из ОБХСС пользовала. Сначала, конечно, пужать меня вздумал: мол, нарушение социалистической законности, нетрудовые доходы… А как ишиас разгулялся, так и забыл про все нарушения. Да, многие спасибо мне говорили и за мои руки, и за мои пирожки. Потом уж тяжело стало работать, я и ушла на пенсию. Мужа схоронила. Сыновья оба людьми стали, своих сыновей вырастили… Вот и нет у меня девки-наследницы. Ну, да ничего, Нютка всю мою силу получит. У нее и своя не мала, да и моя ей вдобавок будет. Недолго уж ждать осталось… Вот вроде и все мемуары.
