- О, да вы, оказывается, философ! Пожалуй, слишком земной, но все же философ.
- А вы предпочитаете небесных?
Ариадна рассмеялась:
- Может быть, даже водяных.
Матвей заметил, что Люся прислушивается к их разговору. Она смотрела на них пристальным, изучающим взглядом и, наверное, совсем не слушала рыжего. Тот обидчиво пожал плечами и повернулся к Симе.
Ариадна о чем-то спросила, Матвей машинально пробормотал:
- Да, да.
За столом заспорили о любви. Матвей незаметно вышел во двор, сел на скамейку и закурил. Он бездумно глядел на щедро вытканное крупными звездами небо. Потом закрыл глаза, и у него опять закружилась голова.
Но вот он поймал себя на том, что все время прислушивается к голосам, доносящимся из открытого окна, и ловит голос Люси. Он был почему-то уверен, что Люся выйдет.
И она пришла.
- Почему вы убежали? - спросила она.
- Вот увидите, я побью этого рыжего.
- Он, наверное, уже забыл обо мне. Он страшно рассеянный.
- Напускает. Для учености. Я таких знаю.
- Ничего вы не знаете.
- Пожалуй, да.
- Слушайте, оставьте этот тон или я уйду!
- Ладно. Садитесь. Смотрите на звезды. Внимательнее. А теперь закройте глаза. Кружится?
- Да.
- Вот видите, как легко вскружить голову женщине, - назидательно сказал Матвей.
- Вероятно, это давно испытанный способ?
- Да, я иногда упражняюсь в этом.
- Например, сегодня. Морская романтика! Это верный козырь, - насмешливо сказала Люся.
- А вот подслушивать чужие разговоры нехорошо, - по-прежнему назидательно заметил Матвей.
- И много у вас на боевом счету?
- Это военная тайна.
- Отчего же вы тут в горьком одиночестве?
- Видите ли, несмотря на известный боевой опыт, ни одна не догадалась вскружить мне голову.
- Может быть, попробовать?
- Вам, пожалуй, это удастся.
- Матвей, вы становитесь банальным! Льстить - удел слабых. Вам это не к лицу.
- Зато вам очень идет этот нравоучительный тон. Я чувствую себя точно провинившийся школьник перед строгим учителем.
- А знаете, мне все говорят, что я была бы хорошей учительницей, серьезно сказала Люся. Этот переход с шутливого тона на серьезный получился у нее как-то легко и естественно. - Иногда я сама начинаю верить в свои педагогические способности и тогда сомневаюсь: не ошиблась ли, что пошла в кораблестроительный? Вот, скажем, Юзек. Техника - его призвание. Он все время что-то ищет, изобретает, для него каждая формула - это не просто знаки и цифры, а что-то материальное, ощутимое. А для меня это просто формула, которую надо вызубрить, запомнить - и ничего больше. Почему так?
