Предварительно он получил инструкцию от опасника. В основном она сводилась к тому, чтобы поменьше разговаривать с жертвецом, а главное – не распространять его измышлений, возможно, опасных. Ну, об этом Антəму не требовалось и говорить. Сам бы сообразил.
Дважды отказник выглядел не очень страшно. Конечно, у него не было кисти одной руки, и на обеих ногах были бинты, а на одной из них, сломанной, ещё и шины, но перевязки – забота медика, который приходил два раза в день и выгонял Антəма из хижины на время медицинских процедур. А так жертвец выглядел как обычный человек. Пожилой, но ещё не старый. Похожий не на преступника, а на учёного.
Первый день он был в забытьи. Так что и разговаривать с ним не понадобилось. Вообще обязанности Антəма были в основном типа «подай-принеси», потому что дважды отказнику запрещалось выходить из хижины. Не только запрещалось. На уцелевшей верхней руке оставили браслет от наручников, от которого шла цепочка к кольцу, надетому на ножку кровати. А вот уже приподнимать кровать и снимать кольцо строго запрещалось. Притом нижние руки от наручников освободили, так что технически он мог бы это сделать. Такая методика называлась у опасников «контролируемая провокация нарушения». В данном случае они применили её непонятно для чего. Наверное, по какой-то инструкции действовали. А инструкция по необходимости действует даже тогда, когда в предписываемых ею действиях нет необходимости. И даже смысла. Ну, нарушит он запрет, и что они ему сделают?
Притом и провокация была слабая. Допустим, он сбежит – зачем? Куда денется? Допустим, даже спрячется. Так и так загнётся вскоре, его, может, и искать не станут. А что цепочка – её длины хватает, чтобы встать на пороге хижины и посмотреть на небо и склон Горы. Можно сказать, свобода. В каких-то пределах. Небольших, да. Так ведь не особо больше впечатлений получишь, прогулявшись в окрестностях.
На второй день жертвец пришёл в себя и очень удивился, что жив. Хотя отсрочке не особо обрадовался. Но разговаривал с Антəмом охотно. А почему нет? Будь тот хоть самим начальником опасников (кстати, никто не знал, кто он и есть ли вообще такой человек), чего уж теперь опасаться?
Джотиш – так его звали – был раньше вторым астрономом. Довольно статусная должность. И он не спорил с опасником, и не претендовал на должность Спеўрадайра, первого астронома. По его словам, он просто честно делал своё дело. Но результаты, которые он получил, оказались настолько важными и настолько пугающими, что, когда Спеўрадайр в панике попытался их скрыть, Джотиш доложил о них опасникам. Он считал, что сам Крыш должен их узнать. Кстати, Спеўрадайра он в своём докладе ни в чём не обвинял. Написал вроде как от обсерватории, как будто в ней нет никаких разногласий.
