– Мне бы тоже хотелось вспомнить свои прошлые жизни. Кем я была, где жила, что видела и знала. Ведь то были совсем иные времена!..
– Но если тебе не понравится то, что ты вспомнишь?
– Мне и из нынешней жизни не всё приятно вспоминать… Допускаю, что так было бы ещё больше печальных воспоминаний. Мало ли, вдруг меня, как ведьму, сожгли на костре?
– Не сожгли.
– Значит, ведьмой я всё же была?..
– Ты не любила это название и всегда утверждала, что в твоих умения нет никакой мистики – только знания. И в этом была истина.
Мы молча спускались по камням вниз. В кромешной темноте я ничего не видела, кроме едва различимого мужского силуэта. Спотыкаясь на каждом шагу, постепенно отставала от Люция. Он же ступал легко, словно шёл по хорошо освещенной улице. В какой-то момент мужчина остановился и, повернувшись ко мне, протянул руку.
– Ты похож на кота. – тихо сказала я.
– Почему?
– Ты также тихо и уверенно идёшь в темноте.
– Ночью я вижу столь же хорошо, как и при свете, и это вполне естественно для меня.
Положив свою ладонь на поданную мне руку, идти стало значительно удобнее. Мужчина в темноте почти не был виден. Я лишь чувствовала, как напрягалась его рука, когда я оступалась. Мы молчали, а ночную тишину тревожил только шорох камней под нашими ногами и сверчки.
Глава 17.
Я сидела на своей постели перед раскрытым дневником и в жёлтом свете свечи рассматривала нарисованного Ангела на последней странице. Рубиновый шёлк моего халата тускло поблескивал, отражая свет. Комната была заполнена свежим соленым воздухом и звуком бурных волн. Сегодня море весь день было неспокойным, но ближе к закату окончательно разбушевалось, а небо затянуло тяжелыми багряными облаками, неумолимо ползущими с юго-запада. Видимо, ночью стоит ждать грозы…
Вот и последний день близится к своему завершению, а я так и не смогла ни сказать Люцию о предстоящей разлуке, ни попрощаться с ним. Простит ли он меня за это?..
А что, если я не вернусь больше? Ангел говорил что-то о новой жизни, о Розовом саде… Я не хочу оставаться в нём, как бы прекрасно там ни было! Мне так хочется остаться здесь, с Люцием! Даже если я буду снова и снова умирать, снова и снова вспоминать его… но… я не хочу иначе существовать! А может, я вовсе исчезну? От меня не останется ничего – даже воспоминаний? И тогда Люций тоже обо мне забудет и ему будет гораздо проще жить…
Мне стало ужасно тоскливо от этих мыслей, хотя я и понимала, что тогда уж мне будет безразлично абсолютно всё. Я вновь посмотрела в дневник и заметила золотистую надпись под рисунком: «amor vincit mortem». Её ведь не было раньше?.. Точно не было! Что же это за знак?..
