Все посмотрели на пруд и на матовой спокойной воде увидели плавающую кепку.
– Это его фуражка, – сказал Степан Иванович.
Торопливо спустились вниз. На мокром липком илистом берегу отчетливо виднелись свежие крупные мужские следы. Следы уходили прямиком в воду. Обратно из воды таких следов не было. На мгновение все замерли, затем подняли головы и посмотрели друг на друга.
– Вчера он говорил: «Тюрьма мне. Кольку угробил, – значит, тюрьма», – сказал один рыболов.
– Утопился! – сказал другой.
Стрелецкий сел на берег и торопливо стащил с ног рыбацкие сапоги.
– Быстро раздевайтесь, будем искать! – приказал он.
Ошарашенные рыболовы последовали его примеру. Рыбалка в срочном порядке отменялась. Выходной день, не успев начаться, кувырком покатился в суматошные тартарары.
Облазив почти весь ставок, рыболовы замерзли и, ничего не обнаружив, на дне ставка, вышли на берег. Они оделись, поговорили о дальнейших действиях, затем собрали вещи пропавших Николаев и отнесли их в крайнюю Грушевскую хату. Мотоцикл Брагина Стрелецкий отогнал туда же к бабке с дедом, живущим в этом доме. Объяснил печальную ситуацию, а так же строго настрого наказал им, мотоцикл и вещи никому, кроме как милиции, не отдавать. После сих мероприятий все разъехались. Старосельцевские рыболовы отправились домой, а Степан Иванович – в Волоконовку – узнать судьбу Казакова и заявить о чрезвычайном происшествии, в правоохранительные органы и семье «покойного».
В это время Казаков Николай у себя дома продолжал спать, его жена с сыном и мать ушли на воскресную ярмарку, отец с вилами отправился оказывать помощь подшефному колхозу в неотложных сельхоз работах.
Вдруг кто-то затряс Николая за плечо. Он поднял голову и увидел размытое не прошедшим сном лицо Ирины, молодой сильной женщины, жени Брагина.
– Где мой муж? – спросила она.
Николай отбросил одеяло и медленно сел, продирая кулаками, слипшиеся глаза.
– Что молчишь? – вопросила Ирина.
– Подожди ты, – огрызнулся Казаков, – дай одеться.
Ирина отвернулась к окну.
Николай медленно одевался, туго соображая, что бы лучше соврать этой женщине.
Ирина была его ровесницей, они вместе учились в школе, и Николай прекрасно знал крутой вспыльчивый нрав жены своего друга.
– Он в надежном месте, – сказал Казаков, застегивая на брюках последние пуговицы. Ирина быстро повернулась, и ее глаза недобро прищурились.
– Как это понять?
– Понять просто. Ты Кольку своего знаешь?
– Ну, знаю.
– Так вот. Встретили мы знакомых, наловили сетью рыбы, наварили ухи, ну выпили, как положено. Николай перебрал – куда ему ехать? – разобьется! Остался он ночевать у Володьки Фесенко, – довольно складно и, главное, правдоподобно выдал Казаков «на гора» «сенную труху».
