– Видал милицию на пруду? – сказал Брагин.
– Видал.
– Во, дают, ни стыда, ни совести, – сетью рыбу ловят. Обнаглели вконец!
– Так они же не рыбу.
– А кого? Коров или свиней, по-твоему,– хмыкнул Брагин.
– Говорят, кто-то утонул.
– Когда?
– Утром.
– Во, жуть! А ты знаешь, я Казакова потерял.
– Как?
– А вот так. Поехали мы вчера с Казаковым к тебе домой…, – и Брагин принялся подробно рассказывать Володьке о своих приключениях.
А в это время в сторону райцентра на тяжелом черном мотоцикле с коляской мчался Степа. Он, как и все остальные участники спасательной экспедиции, уже знал, что Брагин живой и едет в этой машине.
Дело было так.
Руководитель поисковых работ старшина милиции Лямкин в процессе затянувшихся водных процедур сделал важный для следствия вывод, что в онном пруду, кроме обыкновенной рыбы, ничего нет. И, применив дедуктивный метод Шерлока Холмса к Стрелецкому, он обнаружил в его рассказе некоторые неувязочки. В связи с этим, он отправил Степана Ивановича в крайний дом узнать, не появлялся ли кто за вещами или мотоциклом.
На вопрос, спрашивал ли кто про мотоцикл и вещи, старики хором, перебивая друг друга, ответили, что спрашивали, и довольно точно описали портрет какого-то бандюги.
– Так это же Брагин! – обрадовался Стрелецкий, узнав в «каком то бандюге» своего «утопленника».
– Где он сейчас?
– Уехал. Уехал на хлебовозке. Во-он туда, – показал дед пальцем в нужную сторону.
Стрелецкий взбежал на пригорок и вдалеке увидел оседающую дорожную пыль.
– Догоню мерзавца! – решил он.
Степан Иванович прыгнул на свой мотоцикл, лихо развернулся и помчался к пруду.
– Живой! Живой Николай! – заорал он.– Старики говорят, он уехал на хлебовозке, возможно домой, – выдал Степа оглушительную новость уставшей поисковой группе.
Свирепая Ирина встала, сорвала с головы черный раскаленный платок и, сверля глазами Стрелецкого, выдавила сквозь зубы:
– Ну, алкаши проклятые, я вам устрою рыбалочку! Я вам покажу веселую жизнь!
– Я, то тут причем? – засуетился Степан Иванович, – мне сказали! А я, что? – Я ничего. Сейчас я догоню, я быстро! Я наперерез!
Мотоцикл забулькал цилиндрами и, высоко подпрыгивая, рванулся по бездорожью ловить «воскресшего» Николая. Степан Иванович от избытка как положительных, так и отрицательных эмоций выжимал из мотора всех его лошадей. Лошади ревели, рвались из тесных глушителей наружу, и всеми своими силами неистово крутили нужное, покрытое пылью колесо. И поэтому, обогнав неизвестно где хлебовозку, Стрелецкий, первым примчался к дому семьи Брагиных, где, как известно, шли решительные обрядные приготовления.
