– Есть ещё инструкции, или Вас волновало только, как я подберусь к этому чёртовому кораблю? – в отчаяний крикнул Марк на шар.
Неожиданно внутри шара что-то щёлкнуло, и загорелся огонек записи:
– Марк, не будь дураком, ты сидишь на телепорте! Не тупи, – произнёс всё тот же противный голос, и шар вновь выключился. Он потряс передатчик, но тот, похоже, умолк окончательно.
– Это же идиотизм, пытаться лезть в настройки телепорта, находясь прямо в нём… – произнёс Марк в пустоту. – Ну, а какой у тебя выход? Ждать, пока Дед отправит тебя поплавать в плазме? – вступил он в диалог сам с собой.
– Действительно, похоже, другого выхода нет, – Марк отстегнул ремни, и аккуратно, поскольку привязного фала не было предусмотрено, пополз под днище аппарата. Отогнув тонкий лист металла, Марк мысленно поблагодарил инженеров Деда. Они, видимо, были так уверены в одноразовости исполнителя, что даже не потрудились убрать панель управления телепортом. Заложить новые координаты не потребовало много времени. Марк закрыл панель и поднялся в кабину. Оставалось только ждать, когда Дед решит выполнить свою угрозу. Спустя примерно час по аппарату пошла вибрация: это заработали насосы, накачивающие стартовый механизм телепортации. Марк машинально схватился за ручки кресла, отчётливо понимая, что это не поможет. Вибрацию сменил низкий гул. Марк в последний раз огляделся. Жёлто-красно-бурое пульсирующее жерло кротовины, черно-прозрачная туша корабля, мерцающая на её фоне, и голубые звезды, равнодушно глядящие отовсюду. Он закрыл глаза и стал считать.
На цифре два, глаза обожгло вспышкой сквозь закрытые веки, и сухой кондиционированный воздух скафандра сменился пряно-травяным запахом чужого мира.
Марк открыл глаза и чертыхнулся. Или Дед пожадничал, или – кто-то из его техников, но к своей адской машине они прикрутили грузовой телепорт. Отличие от пассажирского состояло в том, что он переносил лишь один вид материи. В его случае, конечно, повезло, потому как Марк ничего не настроил, и аппарат сам выбрал перенос органики. Иначе бы он оказался абсолютно голый и одинокий, в глубоком космосе. Но сейчас, стоя совершенно нагим, лишенный абсолютно всего: боевых имплантатов, отмычек, и даже обыкновенных пломб в зубах, словом – всего того, что так облегчает жизнь современного человека на необитаемой планете, Марк посчитал идею о быстрой смерти в космосе не такой ужасной.
Какое-то время он молча просидел на земле, погружённый в размышления. Наконец, когда на востоке забрезжил рассвет, он встал, нарвал на росших неподалеку кустах длинных широких листьев и, сделав себе нечто отдалённо напоминающее гавайскую хулу, направился туда, где, как он запомнил во время беглого взгляда на карту Дагона, располагался законсервированный завод Последней империи. План был настолько же прост, насколько и – безумен: спрятаться на заводе и, дождавшись, когда Дед со своими подручными начнёт осваивать украденную планету, – захватить корабль и бежать. О том, как ему это удастся, Марк старался не думать.
