Зрители находились на ярус ниже меня. Я возвышалась над ними и должна была чувствовать уверенность, но все было наоборот. Они разглядывали меня, как ученые изучают какую-нибудь букашку под микроскопом. Давно я не чувствовала себя такой беззащитной. Тело оледенело. Мне стало холодно, и даже плотная ткань мантии не могла согреть.
Я положила руки на клавиши, или они сами переместились. Конечности уже перестали находиться под моим контролем. По памяти я начала играть то, что мы разучивали на последнем уроке. Пальцы рефлекторно нажимали клавиши, а ноги – педали. Несмотря на шоковое состояние, я слышала, какой фальшивый звук заполняет храм. Грянул очередной приступ паники, и пальцы стали совсем деревянными. Уже не было ни одной правильно сыгранной ноты.
Не закончив, я вскочила с места и понесла вниз по лестнице. В храме царило молчание. Пробегая мимо последнего ряда, я с ненавистью взглянула на Ария и бросила: «Ненавижу тебя!».
На улице стало легче. Я ненасытно глотала воздух, стараясь привести в норму сердцебиение. На крыльцо выбежал Арий. Мне хотелось вырвать его взволнованные карие глаза. Он причастен к моему позору, а выглядит как заботливый друг.
– Ты в порядке?
Из здания полилась музыка. Видимо, Оскар сел за орган, чтобы исправить ситуацию.
– Нет! Не в порядке! И виноват в этом ты! – закричала я. Эмоции били через край, и не смогла сохранить самообладание. Арий нахмурил черные брови, искренне не понимания, чем спровоцировал истерику.
– Я? – только и спросил парень.
– Да! Какого ты рассказал отцу, что я умею играть? Ты не имел на это право!
– Можешь перестать кричать и успокоиться?
– Не буду я успокаиваться! Я опозорилась из-за тебя! – все, понеслась. Зря он выбежал за мной, попал под горячую руку.
Кажется, Арий не умел воспринимать крики. Он только взволнованно смотрел на меня и пытался схватить за руку. Когда я злюсь, начинаю активно жестикулировать.
– Ты постоянно хочешь меня унизить! Может, это был ваш совместный план с отцом? – не унималась я.
Неожиданно Арий крепко схватил меня за руку и резко потянул. По инерции я дернулась и упала в его объятия. Парень намертво прижал меня к себе, сопротивляться – бесполезно. Такие меры были предприняты им не с романтической целью: он просто хотел заставить меня успокоиться. Я смирно стояла в объятиях Ария, тяжело дыша. От него приятно пахло мятой и масляными красками. Интересно, где он прячет полотна?
Его поступок был слишком непредсказуемым, но эффективным. Я мгновенно успокоилась, но в то же время жутко разволновалась. К лицу подступила краска от смущения. Еще бы, ведь наши тела были так плотно прижаты друг к другу, как слои хрустящей вафли. Почувствовав, что перестала гореть, я отстранилась. Арий заглянул мне в лицо, чтобы убедиться, что новой истерики не будет.
