– Я лучше здесь, – послышался знакомый голос позади меня.
Конечно, Эрнест приглашал сесть вперед не меня, а Ария. Я обернулась, чтобы подтвердить свою догадку. Одноклассник мельком глянул на меня и сел на скамейку в последнем ряду. Эрнест не стал при всех утраивать скандал, но одарил сына недовольным взглядом. К нему подошла женщина с татуировками на голове и что-то прошептала на ухо, взяв при этом за руку.
Обращая внимание только на лидера общины, я не сразу заметила призывы Рори, а она, точно, махала именно мне. Дреды были подняты вверх и напоминали многоэтажную башню, а венок сошел бы за зеленую изгородь.
– Зря Арий ослушался отца, – вздохнула Рори.
– Почему?
– Эрнест убьет всякого, кто будет ему перечить, – подруга увидела изумление на моем лице и поспешила добавить, – в переносном смысле. Он не терпит непослушания. Однажды мы с Арием опоздали домой на минуту, и Эрнест очень разозлился. Приказал моим родителям меня наказать, и я несколько месяцев была под домашним арестом. С Арием поговорил лично. Он только через неделю пришел в школу, как только «последствия» того разговора начали заживать.
Я немного обернулась, чтобы украдкой взглянуть на Ария. Парень сидел с опущенной вниз головой, нахлобучив капюшон. Он всегда выбирает одежду, которая полностью скрывает тело. Может, Эрнест продолжает вести с сыном «разговоры», а излишек ткани скрывает доказательства?
К нам подошел Оскар. Я решила, он хочет отчитать меня за прогул, но вспомнила, что занятие будет только завтра. Седовласый старик мотнул головой в сторону выхода, намекая, следовать за ним. Рори озадаченно на меня посмотрела, я лишь пожала плечами. Мне самой было неизвестно, в чем дело.
– Ты сегодня будешь играть, – шепнул Оскар, когда мы отошли за скамейки.
– Что? Но я недавно занимаюсь, я не смогу!
Во мне начала зарождаться паника. Публичные выступления – еще один мой страх. Говорят, с опытом становится легче, но для меня каждый раз на сцене был настоящей пыткой. Я всегда лажала, и приходилось снова и снова проходить через позор.
– Приказ Эрнеста. Он хочет посмотреть, чему ты научилась, – отчеканил Оскар.
Пусть приходит на занятие и смотрит, сколько угодно. Или он специально решил унизить меня прилюдно? Героический порыв потух, и мне хотелось убежать домой и спрятаться под одеяло, как маленькому ребенку. Но Оскар уже тащил меня на второй этаж, чтобы усадить за орган.
Голова затуманилась, взгляд тоже. Я видела клавиши, но они начали расплываться, становились сплошным черно-белым пятном. Взгляд упал на руки: они заметно дрожали, на коже отчетливо выступили сине-фиолетовые вены. До меня долетел голос Эрнеста. Он назвал прихожанам мое имя и объявил о предстоящем выступлении.
