– Маленькая, потанцуй со мной.
Я машинально кивнула и вложила ладошку в его руку, и только потом услышала, что звучит танго. Сергей легонько потянул меня к себе.
– Не бойся, я не уроню тебя.
Я увидела прищуренный взгляд Павла, ничего хорошего не суливший, и сделала шаг к Серёже.
– Маленькая, ты божественно хороша, – прошептал Серёжа, увлекая меня в кружение. – Что за дивные туфельки у тебя? Пяточки выглядывают так соблазнительно.
Его взгляд обжигал страстью. Я испугалась. Заметив это, он насмешливо улыбнулся, чем и привёл меня в чувства. Я подняла подбородок и смело встретилась с его взглядом. Глаза в глаза, мы танцевали танго. Он настаивал на своей власти, я ускользала, отстаивая свободу. Не знаю, как танец смотрелся со стороны, мне он показался слишком однообразным, а ближе к финалу я и вовсе соскучилась. Сергей потерял уверенность, на донышке его глаз поселилась растерянность, он в последний раз рванул меня к себе и наткнулся на выставленную перед ним руку. Музыка кончилась, мы оба тяжело дышали.
– Лида, не прогоняй меня.
– Я не гоню. Я с тобой расстаюсь.
Андрэ наблюдал за нашим танго с другого конца гостиной, я улыбнулась ему, успокоенный, он вернулся к разговору с Игорем.
Молча проводив меня к столу, Серёжа ушёл, а я села и придвинула к себе тарелку. Но, вспомнив о «наблюдателях», опять отставила её.
Тем временем Максим пригласил Машу на танец, начал было вальсировать, она остановила его, попросила музыку ритмичнее и, как только зазвучали первые аккорды, закружилась, заплясала вокруг него. Постепенно они заразили задором и гостей, и домочадцев, началась общая весёлая пляска, где особым изяществом движений отличалась Алевтина Марковна.
А я с наслаждением ела! На сложной дилемме – взять или не взять ещё один кусочек рыбки, ко мне подсел Игорь.
– Редко к нам стал заезжать, Игорь, – попеняла я ему. – Василич с Машей скучают, обижаются.
– Да то одно, то другое. Отец плохой совсем. Просит, чтобы не отправлял его умирать в больницу. Плачет.
– Прости его. Я знаю, трудно, но надо. И себя не обременяй его грехами, и его уход облегчи.
– Как простить, Маленькая? Вначале, как диагноз узнал, удовлетворение почувствовал, поймал себя на мысли: «Есть справедливость в мире!» Жалко его, боли у него сильные, укола на пару часов хватает, а я злорадствую: «Что не до секса стало теперь?»
Я вздохнула, положила руку на его стиснутый кулак, он разжал кулак, переплёл свои пальцы с моими.
– Игорь, в каждом человеке есть хорошее. В твоём отце тоже. Не усмехайся. В тебе одна половина – он, вторая – мама. А ты хороший. Найдёшь хорошее в отце, сможешь простить.
