— Мой Патрик наверняка бы разругался, увидев меня за работой, — обронила мягко. — «Деньги должен зарабатывать мужчина», — процитировала строго.
— Глупости… — Виктория смущенно кашлянула. — То есть женщина тоже имеет право зарабатывать.
Старушка поправила шаль на плечах и кивнула.
— Имеет, конечно. Просто иногда мужчины так неуклюжи в своей заботе. Ох, смотри-ка, пошло дело! — потерла друг о друга сухонькие ладошки. — Спасибо, милая. И, кстати, ты можешь идти. Сегодня был трудный день.
Ах, если бы! Труднее всего было отказываться съесть еще «кусочек пирога или конфетку», а вот утро… Оно реально выдалось паршивым, с таким-то соседом!
— Как скажете, миссис Рассел. Значит, до завтра?
— Да-да, милая, в десять. Все равно эти товары не пользуются популярностью… Как Патрик их продавал?..
Виктория вежливо кивнула и выскочила за дверь. Ничего не имела против задушевных бесед, но открытость миссис Рассел немного смущала.
Даже с отцом не получалось по-настоящему близких отношений. Ее папа был весь в работе, особенно после смерти мамы — очень ее любил. А Виктория… Она ничего и не помнила. Все же три года — не слишком осознанный возраст. Только и осталось, что пара фотокарточек, и те хранились в специальной ячейке далеко отсюда — нельзя таскать личные вещи с собой, когда каждую секунду может случиться облава.
Под сердце кольнула привычная горечь, но Виктория отмахнулась, как и сотни раз до этого. Разве можно бросить семейное дело ради нескольких фото и спокойной жизни? Еще ее дед начал помогать всем, кто в этом нуждался. Даже как-то сумел насолить военным… Странная история, и отец толком ничего не знал. Только то, что однажды дедушка работал на государство, а потом решил, что с него хватит.
— Уа-а-а!
Приглушенный детский крик она услышала еще на подходе к дому. Да что опять такое?!
Улегшаяся злость всколыхнулась с новой силой. Кто этому обмудку вообще ребенка доверил?!
Виктория фурией влетела в дом и чуть не врезалась в две подушки безопасности.
— Смотри куда прешь! — рявкнула на нее незнакомая девица и еще больше выпятила внушительный бюст.
Обалдеть… Виктория нахмурилась, разглядывая застывшую напротив женщину. С каких это пор в няньки нанимают стриптизерш?
— Рот закрой, — отбила автоматически. — Ребенок плачет, — кивнула на соседнюю дверь.
Девка скривилась, словно у нее заболели все зубы разом.
— Не глухая. А ты, вообще, кто?
— Живу здесь.
На симпатичной, но слегка потасканной мордашке отразилась усиленная работа мыслей. В конце концов девка равнодушно хмыкнула и уплыла в соседнюю комнату, из которой доносился ор.
