Вот и сейчас, вместо того чтобы дать повод, напустил на себя хмурый вид:
— Почему так долго?! — рявкнул от души.
Девка побледнела. Гнилой запашок похоти исчез, а размалёванные губешки стянулись в гузку.
— Я… э-э-э, пробки…
— Ложь.
Девица густо покраснела:
— Если хотите, можете дождаться другую кандидатку! — бросила с вызовом.
Ну уж нет! Он и так опоздал везде, где только можно! Почти обед, и администрация этого унылого городишки наверняка расползлась по норам.
Схватив девку за плечо, он заволок ее в дом. Блонда возмущенно пыхтела, но вилять задницей не забывала.
— Ребенок там, — ткнул в сторону комнаты. — Зовут Мэри, сейчас спит. Вся еда в кухне, одежда и подгузники на столике. Разберешься сама. А, и беспорядка чтобы не было…
— Я не уборщица!
Булат скрестил руки на груди и нянька тут же заткнулась. Засопела, разглядывая принт на его футболке. Или воображая, что скрыто под ней.
— Чтобы не было беспорядка, — повторил медленно. — Накину пару сотен.
Помявшись, нянька кивнула. Вот и отлично.
— …Я буду вечером, — продолжил уже более дружелюбно. — Звони, но только если что-то срочное.
И, оставив блонду переваривать информацию, Булат направился к выходу. Сдернул с крючка кожанку и выскочил за дверь.
За руль байка садился с таким облегчением, как будто тысячу лет не притрагивался. Черт, какое же это счастье — свобода от обязательств!
— Ничего, Викки, — пробормотал, выкручивая ручку газа. — Какой-то месяц нервотрепки — и опять только мы. Давай прокатимся…
Непыльная работенка, уютная подсобка, и хозяйка магазинчика — милейшая старушка, а внутри до сих пор трясет.
Вот же падаль блохастая…Татуировка у него на заднице! Жаль, не отпечаток подошвы! О, с каким удовольствием Виктория пнула бы альфу под зад!
И наверняка сломала бы ногу об идеально прокаченные ягодицы…
Карандаш в руке хрустнул. Пришлось отложить в сторону и тихонько выдохнуть.
Да плевала она на оборотня и его раздутое эго! Аполлон татуированный, чтоб его!
— Ванесса, дорогая, — прошелестело из-за прилавка. — Опять с этой машиной беда! Ох, придумали же…
Виктория мученически закатила глаза. Миссис Рассел — дама сильно в годах. Магазинчик с хозтоварами держала исключительно в память о покойном супруге, но никак не могла освоить кассу и компьютер.
— Иду, миссис Рассел! — пощелкала кнопками, сохраняя скудные наработки. — Сейчас…
Петляя между стеллажами, Виктория выбралась к прилавку.
Миссис Рассел расплылась в белозубой и невозможно добродушной улыбке:
