Двадцать восемь вагонов-хопперов.
Вслух посчитала Полина.
Прикрываю глаза: мартовское солнце выжигает узоры на моей сетчатке. Нужны темные очки в пол-лица, чтобы смотреть поверх крупитчатого весеннего снега.
В голове крутится: «А это чей элеватор?» – «Казаха Бориски». «А эти красные двадцать восемь хопперов?» – «Казаха Бориски».
– Борис пригласил нас в ресторан. Меня и тебя, – тест на беременность у Полины положительный, настрой – на новые свершения. Задорно вскинуты ее вытатуированные брови. – Когда-нибудь была в «Адмирале»? Заказал нам столик.
– Нет, не хочу. Во-первых, с чего бы? Слишком мелкая мы для Бориса рыба. А еще, его караулят подружки. Только их страшной мести мне не хватало.
– Откуда знаешь про подружек? – по блуждающему Полининому взгляду догадываюсь, что знаю мало. – Соседка его застукала с проституткой в своей постели.
– Выгнала?
– Нет. Он ей телевизор купил за полтинник и проституток обещал не водить.
Полининой соседке пятьдесят, выглядит значительно моложе: а одни SPA-салоны ходит с Полиной. Нет у тебя денег на SPA-салоны и собственную постель – звать тебя проституткой.
– Зеленоглазая, сколько денег хочешь? – Что в голове у казаха, когда он говорит о деньгах? – Пойдешь к Бориске работать?
Машина у Бориски большая, черная с хромом, номера 33-го региона. И не сказать, что она его стройнит, но за рулем казах похож на батыра. Даже в кислотно-оранжевой куртке. Девочка на соседнем сиденье, полная и некрасивая, протягивает мне пакет с зерном на анализ.
– Зеленоглазая, она меня ревнует к тебе. С Казани зерно, по цене позже обсудим.
– Почему ко мне? – стараюсь смотреть на девочку дружелюбно.
– Ты будешь моей зерновой Корлеоне.
Взгляд у девочки злобной овечки: прирежет она тебя, казах, когда-нибудь ночью.
Так и есть – протравлено зерно из Казани.
– Потому и дешевое, – втолковывает казах. – Не возьмешь ты, возьмут на хлебозаводе.
– Они-то могут взять, перемешают в общем объеме – протравленное, проросшее и годное из государственных запасов, а мы – мельница маленькая, для нас плохое зерно – сгубленный помол, партия негодной муки.
Полина не вышла на работу. У нее случаются затяжные депрессии. Каждый месяц…
– Вылетело все, – говорит она четко и вешает трубку.
Снова будем считать дни менструального цикла. И пени по кредиту тоже.
