Вечер сменился ночью, вещи терпеливо лежали в чемодане, а мрак с холодом тихо и печально сидели за столом, своими взглядами провожая каждое движение Артёма. И мужчина, и туман, и звёзды, и квартира: все понимали, что видятся друг с другом в последний раз.
Звёзды, мрак и холод вышли вслед за покинувшим помещение – им было бессмысленно оставаться в пустой квартире. Стоя в дверном проёме с упакованными сумками, мужчина в первый раз почувствовал, как нежно его обнимает мрак, и осторожно ласкает душу холод. На прощанье Артём помахал в пустоту, сам не осознавая причин своих действий. Давние спутники мужчины исчезли.
Проезжая знакомые места на машине, всё, что мелькало за стёклами и окружало его, всё, что Артём видел в последний раз, больше не казалось атрибутикой его заключения – оно казалось чем-то грустным и тепло любящим, как мать, собирающая сына на фронт. Так оно и было.
Двери огромного аэропорта открылись перед мужчиной, он отпрянул, с трудом приняв тот факт, что свидание с мечтой свершится уже совсем скоро. Навстречу Артёму, через открытые двери, вылетели, смеясь, струйки пассатов, прилетевших с пассажирами последнего рейса.
Несмотря на внезапность подарка, мужчина уже обо всём успел позаботиться: в горах его ждал уютный дом у скалистого обрыва с рекой, густой лес и несколько контейнеров с едой и материалами на двадцать пять лет. Всё шло по плану и было идеально.
«Слишком идеально», – подумал он, но, впрочем, здесь не было никакого подвоха: жизнь шла своим чередом на протяжении долгих лет, и людские планы никогда по-настоящему не тревожили её.
Самолёт. Стюарды и стюардессы ходили по салону самолёта, улыбаясь до дрожи знакомой Артёму улыбкой: такая же улыбка была у девушки с ресепшен.
– Извините, мистер Велп, ваша еда, – тронула мужчину за плечо бортпроводница. С этими словами, которые Артём надеялся больше никогда не услышать, она поставила на откинутый столик поднос с салатом, соком и горячим контейнером с едой.
Казалось, Москва, удаляясь, становилась всё милее, ярче и дружелюбней. Сколько же людей угодило в эту ловушку. Самолёт тряхнуло, мужчина мгновенно схватился за поручень и посмотрел в окно; только убедившись, что с самолётом всё в порядке, он снова продолжил есть. Сейчас, когда до прилёта оставалось пара часов, все чувства и мысли будто обострились, жизнь приобрела особую ценность под действием того, что Артёму до сих пор было сложно поверить в происходящие. Всё это: горы, лес, дом, озеро и дикая природа – даже сейчас казалось чем-то далёким и недостижимым. Оно как будто уже лежало на ладони, которую так и не получалось сомкнуть, чтобы взять то, к чему так долго тянулась эта ладонь.
