За этот неполный год, благодаря Вам, я прожила целую жизнь. Новую и счастливую. И за это, я Вам всем бесконечно благодарна. И низкий поклон и самые теплые слова нашей
общей любимице и подруге Дусеньке.
Так уж устроены люди, что жизнь когда-то прерывается или заканчивается. У меня она
закончилась. Я к этому была давно готова. Вот и Вы – не плачьте. Берегите каждый миг. Наслаждайтесь жизнью. И любите друг-друга. А я буду присматривать за Вами и радоваться за Вас.
Ваша БабЛюда."
Клавдия Михайловна закончила читать и так и застыла с письмом в руках. Да и все
остальные, как окаменели. Сидели молча, погруженные каждый в свои мысли. Тишину нарушила Дуся. Она взобралась на стол и стала разглядывать фотографию в раме.
– Нет, не может быть. Она обязательно должна была написать. Давай посмотрим сзади. Переверни, а то тяжело. – Обратилась она к папе. Он перевернул фотографию. И, действительно, на обороте, каллиграфическим почерком Людмилы Ивановны было написано: "Не имей сто рублей, не имей сто друзей, а имей двух самых лучших, самых верных подруг Лизавету и Дусю. Я ВАС ЛЮБЛЮ!!! Ваша, Народная артистка СССР БабЛюда."
Как в тумане, пролетели печальные дни. Везде, и в интернете, и в газетах, и по телевизору вспоминали Народную артистку СССР Л. И. Нилову. Лизавета и представить не могла, что БабЛюда такая знаменитая.
И все эти дни и фотография и письмо так и лежали на столе. Ни Лизавета, ни Дуся с того дня ни разу к ним не прикасались.
Прошло немало времени. Однажды вечером в комнату вошел папа. В руках он держал дрель и небольшой сверток.
– Ну, что, девчонки, надо наверное повесить на стену вашу фотографию? И вот это тоже. – С этими словами папа развернул бумагу и Лизавета с Дусей увидели: в небольшой рамке, очень похожей на ту, в которую была вставлена фотография, сторублевую купюру. Ту самую купюру, которую когда-то, в день знакомства, дала Лизавете Людмила Ивановна.
Дочку Людмилы Ивановны звали Вера. Она переехала жить в Москву и теперь служила в том же театре. Как-то так, само собой получилось, что и Лизавета с Дусей, и мама с папой, и Клавдия Михайловна нашли общий язык, а потом, и подружились с Верой. Однажды, собравшись в квартире Людмилы Ивановны договорились между собой больше не грустить по БабЛюде, а представлять, что она уехала на гастроли и обязательно, когда-нибудь, вернется.
Жизнь не стоит на месте. Время делает свое дело. Радость от жизни вытесняет печаль и остается только светлая память. Висит над кроватью в большой рамке фотография трех подруг, а под ней, в маленькой рамке, сторублевая купюра, как память, с чего все началось.
