После этого разговора Алиса стала тренироваться, а потом приходила к Михалычу и рассказывала о своих успехах и неудачах. Верней о том, что она считала неудачами. Домовой же каждый раз говорил ей одно и то же:
– Нет неудач, есть опыт. Ты за этим и выходишь на улицу – набираться опыта, навыки оттачивать.
Они не говорили больше о том, что появление Алисы может быть связано с войной, но подразумевали. Поэтому девушка и торопилась оттачивать навыки владения колдовством, вдруг это срочно потребуется.
После возвращения из очередного вечернего рейда она рассказывала:
– Я стояла за деревьями, в темноте, чтобы они меня не видели. Отправила им сигнал, чтобы прекратили приставать к девушке. Не подействовало. Я усилила посыл. Опять не подействовало. Прошлый раз, когда мальчишки кота мучили, помнишь?
– Помню.
– Так вот тогда и маленькой силы внушения хватило. А сейчас даже усилив до максимума не могла на них подействовать.
– И тогда ты решила вмешаться.
– Ну, конечно, а что бросать девчонку-то что ли? Их трое здоровых мужиков, да ещё и пьяных, а она одна, маленькая и хрупкая. Ей и восемнадцати-то наверно не было.
– Ну ладно, ладно, не оправдывайся. В общем ты не сдержалась.
– Ну да, – ответила Алиса, понурившись, – вышла к ним. Эти придурки обрадовались. Видимо решили, что ещё одна жертва появилась. Один из них сам схватил меня за руку. Я даже не успела ничего сделать.
Ведьма помолчала, видимо подбирая слова:
– Когда решила выйти к ним, была такая злая на них, что не контролировала себя. Не решила ещё, что сделаю с ними. Как раз обдумывала.
Михалыч слушал, кивая в такт её словам. На его лице было привычное добродушно-лукавое выражение, ни осуждения, ни недовольства.
– Неожиданно этот схватил меня, ну и шандарахнула его со всей силы, верней со всей злости. Это произошло помимо моей воли, не успела я силы сдержать.
– А он значит схватил тебя и тут же в обморок грохнулся? – спросил домовой, едва сдерживая смех.
– Ага, – грустно кивнула Алиса, ещё не понимая, что ругать её Михалыч не собирается. Она подняла на него глаза и увидела, что тот беззвучно смеётся, разве что под стол не сполз.
– Что ты ржёшь-то? – возмутилась она, – я чуть человека не убила, у меня можно сказать горе, а ты ржёшь!
Отсмеявшись, Михалыч ответил:
– Ну и убила бы, так за дело. Они ж совсем к молоденькой девчонке приставали. Ты же знала, чем для неё дело закончится? Я там не был, но прекрасно представляю, что ты тогда увидела.
