Маша задумалась – где ее место в этом сонмище влюбленных в него женщин? Кем она была для него? Возможно, как человек, привыкший находиться в центре внимания, он воспринимал ее симпатию, влечение к нему, наконец ее робкую любовь как самые обыкновенные и естественные вещи. Оттого, что он проводил с ней время, смотрел на нее с интересом, с нежностью ее любил, она допустила, что стала важна для него так же, как он стал важен для нее. Раздумывая над этим, Маша решительно отмела все беспочвенные домыслы и предположения, основанные на наивных надеждах. Она посмотрела в лицо безжалостных фактов и эти факты говорили: Илюша не делал признаний и не давал обещаний. Возможно, все дело в ней самой – не архисложная задача вскружить голову такой впечатлительной дурочке. Но скорей всего определяющее значение имело то, кем был он. Да, думала Маша, из всех возможных вариантов этот оказался наихудшим. Дам Рён – человек с обложки топовых изданий – что общего он имел с ее жизнью? Его собственная жизнь вроде бы вновь находилась на старте, и именно сейчас требовала предельной открытости и скромности. В ней не было места компромиссам, ошибкам, необдуманным поступкам – в его жизни не было места для нее…
***
Утром воскресного дня компания решила сделать вылазку к близлежащим озерам. Летом и ранней осенью их окрестности предоставляли взору живописные виды, зимой – необъятные просторы. Снежные равнины сливались с низким небом, а вода в озерах покрывалась толстым слоем льда, в черной глубине которого можно было разглядеть застывшие пузыри воздуха. Сейчас, в конце октября, длинная полоса леса лишь кое-где сохранила желтые пятна увядшей листвы, берега озер ощетинились сухим камышом, зато в воде отражались все краски небесного свода – величественного и бескрайнего.
Маша охотно поехала со всеми и составила компанию тем, кто рискнул забраться на поросшую кустарником сопку, откуда открывался особенно красивый пейзаж.
– Жалко, здесь хорошей рыбы не водится, – сказал брат Дениса, Борис, глядя вниз, на озера. – Можно было бы приезжать с ночевкой. А так – только гостям виды показывать.
– Я – гостья и мне виды нравятся, – ответила Маша, – хотя здесь ужасно ветрено.
– А мне хорошо! – Настя раскинула руки и подставила лицо ветру. – Эх, Русь-матушка, широка родная!
Борис засмеялся.
– Смотри не свались, а то Диню удар хватит. Ладно, пойдем, и правда ветрено.
– Какое же здесь небо, – пробормотала Маша, невольно вспоминая небо Павловска, отраженное в озере парка. Она вздохнула и спрятала лицо в намотанный на шею шарф.
