Ответ был ясен по одному его ответному взгляду, отчего она не сдержала сокрушенного вздоха.
– Вы уже достаточно сделали, – подтвердил ее подозрения Виктор. – А сейчас предоставьте работать нам.
– Елена Павловна, а когда вы узнали о приезде посла? – вдруг спросил Илья Алексеевич.
– За несколько дней до его визита. Ее Величество сообщили фрейлинам и придворным, тогда же слуги начали готовить залы и покои к его прибытию.
– Стало быть, преступник тогда уже находился во дворце, – подвел итог Роман Аркадьевич. – И не придумав, как объяснить свое отсутствие, решился действовать у самого дворца.
– Что бы ни заставило его пойти на это, он должен был понимать, чем для него все закончится, – добавила Элен, взглянув на следователя. – И он не боялся наказания.
– Получается, что-то случилось либо под Киевом, в поместье сестры нашего месье, либо два года назад при дворе.
– А мы можем проверить, кто из слуг и придворных мог служить у сестры посла?
– Я уже делал запрос, – хмуро ответил полковник. – Никаких совпадений не нашел, по крайней мере, если смотреть только основную биографию.
– Из тех, кто сейчас во дворце, многие служили?
– Мужчины если не почти все, то очень многие.
– Женщин тоже исключать нельзя – револьвер мог быть отца или мужа, они и могли научить их стрелять.
– Сомневаюсь, что это была женщина. Выстрел с такого расстояния очень точный, а для этого нужен опыт и недюжинное хладнокровие. Конечно, есть вероятность, но, на мой взгляд, очень маленькая, хотя проверить не помешает.
– Надо бы этого господина на приманку поймать, – неожиданно произнес Илья Алексеевич. Виктор Андреевич кивнул.
– Роман Аркадьевич, устроите завтра с утра смотр всех, кто имеет отношение к армии? Ветераны, вдовы, дети – все, часов в десять. Скажите, что следствие пришло к выводу о заранее спланированном убийстве извозчика посла. Поговорим со всеми, а заодно обыщем их комнаты. Только сообщите об этом рано утром. Будем надеяться, преступник себя выдаст.
– А если он уже избавился от револьвера? – спросила Элен. Виктор покачал головой.
– Не думаю. Вы сами сказали, он не боялся наказания. Он сам судил Эмиля и сам казнил. Если он был солдатом, наградной револьвер – а тем более орудие казни – для него самая важная ценность, символ чести. Он от него не избавится.
– Согласен, – нахмурился Строцкий. – Тогда я доложу Его Величеству и утром всех соберу.
– Роман Аркадьевич, и сделайте так, чтобы после вашего объявления утром все входы и выходы из дворца были под наблюдением. Если я прав, преступник либо попытается избавиться от орудия убийства, либо…
