– Джимми-трусишка, страху поддался! – вымолвил он, слащаво шепелявя. – Выбор ты сделать свой отказался…
Джим отпрянул. Мартин напружинился, принялся слегка раскачиваться из стороны в сторону в противоход кренам «Ферриса». Пальцы его скрючились, руки сошлись вместе, будто сжимали что-то.
– Какого чёрта?! – воскликнул Джеймс. Несмотря на холод, пот заструился по спине.
– Но проклят корабль! От судьбы не уйдёшь! – крикнул Мартин и бросился вперёд.
Увернуться в тесном помещении было невозможно. Юнга вцепился в горло мёртвой хваткой. В глазах Джима потемнело, стало трудно дышать. Но он не растерялся. Нахлынувшие было страх и паника уступили место неистовой ярости. Той самой, что он уже успел испытать во время последнего кошмара.
– Значит, сейчас непременно умрёшь! – прогремело в каюте.
Голос уже мало походил на юношеский баритон Мартина, Джим мог поклясться всеми святыми, что услышал голос самого Сатаны. Ярость предала силы. Джим упёрся одной рукой в грудь Мартина, а второй ударил прямо в оскалившееся лицо. В эту же секунду корабль вздрогнул, заскрипел, протяжно, отчаянно. «Феррис» резко накренился, и Джим почувствовал, как падает. Через мгновение последовал удар, от которого помутнело сознание. Горло освободилось, воздух резким потоком рванул в лёгкие. Подступила тошнота. Джим плохо соображал. Он с трудом поднялся на четвереньки, закашлялся, хватая воздух ртом. Только бы не упасть! Он хватался за ускользающий Мир, за остатки ощущений. Но вскоре сдался.
Джим очнулся. Он лежал на полу. Голова шла кругом, всё ещё немного подташнивало. Джим с трудом поднялся и огляделся. Мартина в каюте не оказалось, дверь была распахнута и раскачивалась на петлях вслед за кораблём. Не было слышно гула работающих механизмов. Неужели, «Феррис» застопорил ход? Из коридора доносился какой-то шум. Джеймс вышел из каюты. В проходе спиной к нему стоял какой-то матрос, он обернулся на звук шагов. Джим вздрогнул. «Эй, приятель! – крикнул он. – У тебя кровь на лице!» Матрос не обратил внимания на его слова. Он смотрел на Джима пронзительным, одержимым взглядом, таким же, какой был у Мартина перед прыжком.
Матрос, опираясь руками на стены, развернулся к Джиму. На серых металлических панелях коридора остались бурые отпечатки его ладоней. Только теперь Джеймс заметил тело, лежавшее на полу сразу за матросом. Чуть дальше валялся окровавленный пожарный топор. Матрос прыгнул. На этот раз Джим был готов: он чуть пригнулся, уворачиваясь от рук, и изо всех сил ударил нападавшего в челюсть снизу вверх. Противно хрустнуло, тупая боль вонзилась в костяшки кулака. Матрос рухнул на пол, как картофельный мешок, выскользнувший из рук неумелого грузчика. Джим перешагнул через распластавшегося на полу матроса и осторожно подошёл к окровавленному телу. Стараясь не смотреть на развороченную грудную клетку, он поднял топор. Железная ручка была липкой от крови.
