Джим медленно отпер дверь и осторожно вошёл. В каюте царил сумрак. Джеймс шагнул внутрь. Под ногами хрустнуло стекло. Джеймс вздрогнул и бросил взгляд на покосившийся туалетный шкафчик. Бритвенные принадлежности выпали и лежали в куче зеркальных осколков возле умывальника. Джим щёлкнул выключателем. Как он и ожидал – света не было. Да и зачем он ему? Джим заперся, уселся на кровати. Дождь хлестал по мутно светившемуся кругу иллюминатора. Совладать с собой было не просто. Хотелось вскочить и поскорее убраться отсюда. Джим встряхнулся. Ну, уж нет! Будет он бояться каких-то кошмаров! Он прошёл через это! Пусть к нему пожалуют хоть все злые духи! Джим усмехнулся и сжал кулаки.
Ему нужно попробовать поспать. Он вытянулся на кровати и прикрыл глаза. В животе ныло и урчало. Он голоден. Джеймс одёрнул себя. Да хватит жаловаться! Давно ли он так же голодал, там в Портсмуте. Джим ясно представил себе маленькую комнатку, представил Элис в домашнем платье. Она суетилась над грязной посудой, а рядом путался под ногами малыш Фрэнк. Он дёргал Элис за край платья и спрашивал, когда они опять будут есть. Хотя обед только что закончился.
Джим открыл глаза. В каюте было светло. Но свет шёл не от иллюминатора и это был не электрический свет. Джим не мог этого объяснить, но он видел каюту как днём. Теперь он обратил внимание на крупные заголовки статей на газетных вырезках.
Джимми-трусишка, страху поддался
И Джим всё понял. Дух снова пожаловал к нему. Это снова кошмар. Но теперь всё будет иначе! Джим встал, прочитал следующий заголовок.
Выбор ты сделать свой отказался
Со стуком распахнулась дверца прикроватной тумбочки. В углах каюты сгустились тени. Буквы менялись с калейдоскопической быстротой. Появились новые надписи.
Но проклят корабль – от судьбы не уйдёшь
Дверца продолжала хлопать, но Джим не обращал не неё никакого внимания. Он хищно оскалился и пробежался глазами по последней строчке.
А значит, сегодня же ночью умрёшь!
Джим стоял в трактире. За плечо его крепко держал тот самый здоровяк, которому Джим задолжал две пинты пива. Здоровяк угрожающе навис над ним, прорычал: «Где моё пиво, сукин ты сын?!» Джим сжал кулак. Размахнулся и изо всех сил врезал матросу прямо между его пьяных свинячьих глаз. В следующее же мгновение Джим снова обнаружил себя в каюте «Ферриса». Он стоял, тяжело дыша, а вокруг вились похожие на змей маслянисто-чёрные щупальца тьмы. Джеймс отмахнулся от них, рванул к стене, на которой продолжали плясать клочки газетной бумаги с буквами. И он принялся с остервенением рвать их в клочья.
