Они договорились, что Мартин постучит в каюту Джима за пятнадцать минут до трёх. Как пояснил Мартин: к этому времени обычно заканчивается ночная вахта. И он постарается сделать так, чтобы к концу смены вахтенные спали крепким сном. Как он думал, учитывая тяжёлый ремонт и постоянное недоедание, устроить это будет не сложно. Потом в их распоряжении будет около десяти минут до того, как подойдёт следующая смена. «Всё, – произнёс Мартин, поднимаясь, – меня ждут в машинном отделении. До встречи, Джим! Я на тебя рассчитываю!» Мартин ушёл, а Джим остался сидеть за столиком с недопитым виски. Куда пойти? Пожалуй, был один человек, которого он мог бы навестить.
Джим постучал в знакомую дверь. Милен открыла не сразу. «Прости, – буркнула она, – приводила себя в порядок». От неё шёл едва уловимый запах спиртного. Милен закурила и уселась возле окна. Больше она не казалась Джиму красивой: взъерошенная, с запавшими глазами, подёрнутыми хмельной дымкой, в растрёпанном коричневом платье – сейчас она походила скорее на опустившуюся работницу публичного дома, чем на певичку благородных кровей.
– Зачем пожаловал? – грубовато спросила она, резко выпуская дым вниз.
– Хотел предупредить тебя.
– О чём? – Она скривилась в усмешке и затянулась. – О чём ты хотел меня предупредить, несчастный Джеймс Тимиди?
Джим с трудом подавил отвращение.
– Не ешь на этом корабле ничего мясного.
Милен встала, посмотрела в окно.
– С чего бы это? Я ужасно голодна. На этом дрянном корабле давно ничего не предлагают. Так почему я должна отказываться от хорошего куска бифштекса? А, Джеймс-трусишка? Почему?
– Потому что этим бифштексом может оказаться твой сосед! Или я…
– Что за чушь ты несёшь?! – воскликнула она. – Ты пьян?
– Ни капельки. Послушай меня, звучит глупо, но…
– Это звучит глупо, – прервала его Милен, – потому что ты сам глуп. Глуп и труслив!
– Не смей говорить так! – взорвался Джим. – Ты не понимаешь, с чем мы имеем дело!
– О, да! Чего ты боишься, Джим? Зачем ты хотел покончить с собой? – Она покачала головой и погасила сигарету. – Уйди, Джеймс Тимиди! Оставь меня!
Джим сжал зубы. Как она смеет! Злость вновь охватила его. Злость и обида. Джим резко повернулся и выскочил из её каюты, кипя от гнева. Зачем он только решился на это путешествие! Будь оно трижды неладно!
Снова штормило. Пока шторм был слабым, но Джим почти не сомневался, что к ночи станет хуже. Только бы шторм не помешал их плану! Как и сказал Мартин – большинство пассажиров предпочитало оставаться в каютах. Палуба была пуста. Ремонтные работы давно закончили, и «Феррис» набрал ход. Джим оглядел небо. Оно было затянуто сталисто-серой пеленой, сгущавшейся к горизонту в иссиня-чёрные тучи. Джим бесцельно бродил среди такелажа, несколько раз останавливался то у одного борта, то у другого. Где-то там, среди этой огромной массы воды спрятался крошечный кусочек суши. Там они смогли бы пополнить запасы. Там они могли бы избавиться от страшного проклятия. Джим поймал себя на мысли, что воспоминания уже не так тревожат его. Но он отчаянно не хочет возвращаться в свою каюту. Начавшийся к вечеру мелкий прохладный дождь и резкий, пронизывающий ветер всё же прогнал его с палубы.
