– Это почти как сказка о гадком утенке, – смеялся Володя, потягивая мартини. – Помнишь, какой невзрачной она была?
– Я помню, как она нам всем на контрольных помогала, – ответил Максим. – Всегда такая умная была, а вне уроков сторонилась всех и вся. С Маринкой только иногда общалась.
– Зато в выпускном, помнишь, как расцвела? Мы тогда уже начали на нее поглядывать, да Анжелика особо не позволяла… С такой сейчас хорошо сойтись, она вон какая красавица стала. Уверен, и в сексе еще та штучка, вон какая гибкая.
– Тебе она не даст.
– Это еще почему?
– А на черта ей такой оболтус? Чтобы на шее сидел и деньги клянчил? У меня и то больше шансов.
– Скажешь еще слово – пересчитаю все зубы, – пообещал Демьян. Мужчины умолкли, будто только что вспомнили, что новый Янин кавалер сидит среди них. Максим свысока на него посмотрел.
– А ты сам-то кто будешь? Тоже, небось, как ее бывший муженек, только ради статуса с ней?
– Я тебя предупредил. Второго шанса, как в предупреждениях Минздрава, не будет.
Он поднялся, с громким стуком поставил пустой стакан из-под виски на стол и ушел, напоследок услышав, как Володя пытается урезонить уязвленного Максима.
Заметив, с каким выражением лица он шагает через весь зал к выходу, Яна тут же извинилась и бросилась следом, поймав его за руку у окна.
– Что случилось?
– Ты была права насчет одноклассников. Они невыносимы.
– Неужели они начали обсуждать своих любовниц? – лукаво подняла бровь Яна. Демьян усмехнулся, уже привычно положив руку ей на талию.
– Они начали обсуждать вас.
– Да и наплевать, – прошептала она. – Я всегда знала, что примерно так и пройдет этот вечер. Иначе и быть не могло, не в моем классе.
– У меня в гимназии парни были более воспитаны.
Яна улыбнулась немного усталой улыбкой, скользнула рукой по его плечу, расправив складки пиджака.
Похоже, он все же не ошибся, когда увидел в ней сильную волевую женщину, еще тогда, в кафе. Для человека, против воли оказавшегося с этими людьми, она держалась на удивление спокойно.
Было в ней что-то такое, что его поражало. Что-то, что скрывалось глубоко в глазах, пряталось в мелких морщинках, проявлялось в движении. Какая-то непонятная для привычного взгляда сила, то, как она держалась рядом с людьми, которые когда-то ее презирали.
Его вдруг осенило.
Достоинство и прощение.
Может, ее и задевали те шепотки, которыми она сейчас была окружена, но она никак этого не показывала. Такое самообладание дорогого стоило.
– Ты молчишь уже почти три минуты, – тихонько проговорила Яна, наклонившись к нему. Он вздрогнул, моргнул пару раз, отвлекаясь от размышлений, и вдруг обнаружил ее совсем близко. Сразу захотелось прижать ее к себе, не отпускать, чтобы она всегда была рядом, и только чудом он сдержался.
