Storona | страница 38

На первую страницу

Тараса

сердце

кроет сажей

От тех

несказанных

всем

дел.

И внезаконным

стал

солдатом,

За Украину

судных дней.

Покинул дом,

с листвой крылатой

От

безразличных

тополей.

И смотрит он

на баррикады —

Обман-помеха

или быль?

Мерцает древо

средь укладов —

Из рельсы

пальма

рубит

пыль.

Стоит

Мерцалова

творенье —

Точнее,

копия

одна.

И вспоминает

Тарас

время —

Вокзал,

собор,

отец,

зима.

Как

он

расспрашивал у брата,

За пальму, что

во Львове

есть,

Как проверял,

как жил

когда-то,

Как доносил

свою же честь.

И вот он

символ Украины —

Из рельсы

пальма,

где борьба,

Стоит

и гложет

наши чины,

Так будет

в каждых

городах.

Глаза

как

зеркала

младые,

Стоит юнец,

черпает взгляд,

В нем

флаги

желто-голубые,

В нем

красно-черный,

как наряд.

А время

мечется,

как стерва,

То очень быстро,

то

slow

– mo[80].

Лицо Тараса

лепят

нервы

От гари,

схваток,

от всего.

Глаза

уходят

в помутненье —

Штурм

Банковой

и булава

В руках,

лишает

всех

сомнений

Мы войны света

и добра.

И были те,

что не хотели

Идти на бой,

плечом к плечу,

Их «мірний опір[81]»

тут

не к делу,

Раз вышли,

так

идем на всю.

Вот

оппозиция горланит —

Дельцы

собрались

всех мастей.

Они

майдан

словами

славят.

Они

здесь,

как бы,

за людей.

И против власти,

против крови,

Хотят

прийти

на голый

трон.

И деньги

вкладывают

в волю.

Здесь

куш

большой

пророчит кон.

И видит в этих

старых лицах,

Тарас

дедули

хитрый лик.

Они хотят

обогатиться

И власть

прибрать

в заветный миг.

Но и

до них

дойдет

бульдозер,

«Булдожер српски[82]»

октября,

Он здесь

на Банковой

разносит

Цветных

свершений

удела.

Пусть

оппозиция

сегодня,

За нас,

за гідність[83],

за успех.

Потом

отправим

в преисподню(ю)

И этих, за

корысти

грех.

Тарас

все думает

об этом,

Ведь есть

отчаянные

львы,

Тех

славных

Галицких

обетов,

Что ликом

новым

в люд

пришли.

«Нарешті

Київ

український

Кується

нація

в огні —

Блакитні очі,

жовті лиця

Червона кров

та чорні дні…[84]» —

Слова

витают

у Тараса,

Их подкрепляют

гордость

злость,

Но почему

нельзя всё сразу?

И так

как хочешь,

не под трость

Американских

колонистов

И европейских

тех терпил,

Что нас

поддерживают

чисто

Ради

своих

корыстных сил.

Ведь не

желают усиленья

Они

России

в этот час

И это

правильно,

проблема

В том, что

плевать

все ж им

на нас.

Да будет

разница,

куда там?

Какие

Родине

дела?

РФ солдаты

или НАТО

Топтать

начнут

наши

поля?

Тарас

копается

упрямо

В своих же

доводах лихих.

Но нет

минут,

есть только

пламя

Из bottle bomb[85] —

в руках младых.

Ушли

ВВшники[86]

в испуге

За ними

в бой

шли

«беркута» —

Одним —

у власти подлой слуги,

Другим —

ребята хоть куда.

Солдат не должен

думать долго,

Ведь есть

приказ —

абсурда нить.

Он выполняет

все с иголки

Ему

свою

семью кормить.

Слезо

– точивый

газ

в раскладку

И жесткость «Беркута»

на всех,

Перейти на страницу