– Дарья Петровна, голубушка, принесите нам водки. Той самой, которую вы так отлично готовите. И краковскую захватите, если еще не выбросили.
– А рюмок сколько? – озираясь, спросила женщина.
– Нисколько, – сказал Филипп Филиппович. – Штоф водки и стакан. И колбасу не забудьте.
Через пару минут поднос с требуемым находился в руках профессора.
– Ну-с, молодой… э-э… в общем, подходите сюда.
Лев медленно приблизился.
– Откройте рот. Иван Арнольдович, голубчик, подержите его!
Когда Трусливый Лев разинул пасть, Филипп Филиппович влил туда стакан водки.
– Глотай! И дыши! А теперь краковской… закуси! – командовал профессор, – вот, молодец!
Лев извивался в объятиях Борменталя, но доктор крепко держал животное. Впрочем, это продолжалось недолго. Эксперимент повторили, после чего Лев успокоился и медленно уполз в угол.
– Так, с одним пациентом вопрос решен, – потер руки профессор, – надо подождать с полчаса, и результат будет очевиден. Кто следующий?
Железный дровосек шагнул вперед:
– Меня зовут Дровосек, я сделан из железа. Мне нужно сердце, без него я не могу любить!
– Только сердце? – осведомился профессор. – И больше ничего? Для любви вам, голубчик, скажу по секрету, необходимы еще кое-какие органы…
– Нет, только сердце, – отрезал Дровосек.
Профессор кивнул.
– Хорошо. Сейчас я посоветуюсь с коллегой.
Он повернулся к Борменталю, и они начали шептаться.
– Что скажете, доктор?
– Исходя из размеров грудной клетки пациента, Филипп Филиппович, думаю, что подойдет бычье.
– А ежели стухнет?
– Можно поместить в масло… но как хранить? – взгляд Борменталя стал печален.
– А грудная клетка пациента вам, коллега, ничего не напоминает?
Доктор уставился на Железного Дровосека. Внезапно его озарило.
– Ну, конечно же! Консервы! О, Филипп Филиппович, вы – гений!
– Успокойтесь, Иван Арнольдович. Сейчас же попросите Федора съездить на бойню и привезти бычье сердце. Заодно пусть заедет за маслом. Так что забирайте этого железного истукана и – в дворницкую, не в операционной же его кромсать, хе-хе!
Когда Борменталь и Железный Дровосек ушли, Филипп Филиппович вытер лоб и поднял глаза. Теперь вперед вышел Страшила.
– А я чучело, набит соломой. Мне очень нужны мозги. И никто, кроме вас, не поможет мне.
Профессор почесал бороду.
– Что ж, надо подумать. Возможно, у меня осталось что-то после операции на гипофизе. Но насколько это вам подойдет, голубчик? У вас в голове может наступить такая разруха!
– Разрухи не надо, – сказал Страшила.
