– Все амосикайи идиоты, Кецаль, – отец вздохнул. – Наши боги это сплошная насмешка над здравым смыслом, но других у нас всё равно нет.
Мы миновали очередную дюну голубого песка, и перед нами предстал круглый остов грандиозной пирамиды.
Она лежала в стороне от нашего пути и чтобы дойти до неё, надо было сделать крюк в несколько часов, но даже издалека пирамида потрясла меня.
– Насколько она огромна?! – я едва мог говорить от восхищения.
Тайбо скользнул по пирамиде равнодушным взглядом.
– Говорят, что в древние времена, когда она ещё была цела, её верхушка касалась облаков. И кохор, построивший пирамиду, мог наблюдать и общаться со звёздами в любое время, а ты знаешь, что именно так они и поддерживают свою власть.
– А почему вокруг неё разбросан… ЭТО ЧТО КВАРЦ?!
– Именно он! – отец едва не подавился от хохота. – Все наши современные монеты добыты из того кварца, что рассыпался после того, как была разбита великая обсерватория, на верхнем ярусе пирамиды. По легенде её стекло отражало свет звёзд, и ночью здесь было так же светло, как и днём.
– Невероятно… И эта пирамида стоит всего в нескольких часах пути от Мюра?
– От новых границ Мюра, – поправил отец. – В прежние времена мы бы ещё несколько дней не смогли покинуть города. Пирамида кохора даже близко не была центром. Сейчас мы идём по кладбищу старого мира.
Тайбо снял сандалии и ковырнул большим пальцем слой твёрдого песка, сквозь который торчали жухлые волоски бледной лугаль-травы. Мне открылась ровная твёрдая поверхность, сработанная из блестящего металла. Золото. Мы продвигались по древней золотой дороге, спрятанной от глаз пустыней.
– А что было в центре старого Мюра?
– Биржа амосикайев, – просто ответил Тайбо, – настоящая Великая биржа богов, а не то убогое подобие, что стоит сейчас у нас, в жалких крохах былого портового района, где обезумевшие от отчаяния предки, наконец, смогли дать отпор.
– От неё что-то осталось? От Великой биржи?
– Вряд ли. Туда люди не ходят, боятся, что именно там обитает Однобог. Скорее всего, она уже рассыпалась, как и все прочие здания. Это было тысячелетия назад.
– Пирамида ещё стоит, – заметил я.
– Это всего лишь фундамент, Кецаль. Он прочный, конечно и стоит на твёрдой земле, но и его сожрёт песок.
Первая ночь прошла спокойно. Мы шли под чёрным звёздным небом по ровной ложбине между дюнами, в основании которых изредка можно было разглядеть руины. Отец рассказывал мне истории про те районы, память о которых ещё пока сохранялась, а под конец мы шли и молча играли на флейтах.
