Когда я наконец вернулась на стену с наспех собранным колчаном стрел, мне открылось поле трупов, по которому стлался проклятый туман. Чудища, почуяв огромную толпу людей, набросились на орду всем скопом и прорывались сквозь воинские ряды до тех пор, пока не сломили сопротивление окончательно. А после они принялись пировать. Нечистые даже и не пытались проникнуть в Укутгору.
Солнце поднялось, и о недавнем присутствии орды напоминали лишь руины башен и разбитое копытами поле. Трупы коней и людей словно корова слизала.
Ночь прошла, в Укутгоре начался новый день.
В раскрытых настежь воротах стоял староста Боян, мимо которого брели осторожные пастухи с рогатинами в руках. Скотина шла неохотно, чувствуя запах крови, которым пропиталась земля, но городу нужны были припасы, чтобы продержаться зимой, а потому скот понукали кнутами.
Староста смотрел, как его народ расходится по полям, и когда вокруг не осталось никого, кто бы мог его услышать, в задумчивости произнёс:
– И где же мне теперь искать башку Ятагая?
