[Не] Святой Себастьян | страница 26

Личный дневник, 2015 год

2 января

Вчера писать было совершенно невозможно. По понятным причинам. Новый год в России. Хуже – только революция. И то, смотря какая революция. Выпили все, что можно было выпить на шестнадцати этажах общаги и в близлежащих магазинах. Народники и фольклористы колядовали по всем этажам, горланя песни под балалайки. Искренне удивляюсь, что они до сей поры дрессированнаго медведя не завели. Было бы вполне аутентично, но лучше об этом не сообщать, а то и вправду скоро в нашем зоопарке станет на однаго криволапаго идиота больше.

В 6 утра, когда народ уже попадал, я, захватив старенький термос с глинтвейном, пошел к заливу. В сумерках невидимаго разсвета он восхитителен. Туман, снег, небо и дым сигарет слились в единое неуловимое, эфемерное, зыбкое, мягкое… И только я крохотной черной фигуркой стоял посреди этаго безконечнаго, как время, сераго холста.

Потом отправился „ходить по воде”, стараясь не разрушать тишину. Наверное, так и выглядит смерть. Ты идешь в сплошном тумане к не существующему горизонту, просто идешь и идешь, а потом начинаешь замечать, что уже и не идешь, а плывешь, а потом и сам становишься частью этаго тумана. Сначала растворяется твое тело, потом начинают исчезать все сенсоры, а потом и мысли тоже превращаются в туман… Но это всего лишь моя фантазия. Я не знаю. Мне хотелось идти так вечно. Но разсвет медленно и неотвратимо прокрадывался сквозь тучи, и магия исчезала, а остывший глинтвейн подходил к концу. Пришлось возвращаться домой.

В общаге все, разумеется, были в стельку. Но, сколько бы тебе ни было лет, приходится культивировать в себе ребенка, ибо быть взрослым – слишком скучно. Точнее, слишком грустно. Только ирония и сарказм помогают не загибаться в депрессии под гнетом этаго абсурда. Потому я прошелся по всем не запертым блокам на этаже и перепутал обувь. Шутка сработала: вечером народ вспомнил, что пора за опохмельем, и забегал по коридорам, неистово чертыхаясь в поисках своей пары обуви. А я лежал и притворялся спящим, тихо смеясь в подушку.

Сегодня к вечеру уломал часть уцелевших после главнаго алкокалипсиса всея страны отправиться в парк на шашлыки. Сидели у костра и травили страшныя байки. Наиболее чувствительныя барышни приятно повизгивали.

У Насти новый имидж. Черные волосы и синие глаза – это потрясающе. Вот и не лень же было человеку 1-го января да с похмелья перекрашиваться! Как выяснилось, на спор. Что ж, иногда глупые споры приводят к неожиданно хорошим результатам. Прежняя „морковь по-корейски”, именуемая Настей „огненно-рыжим”, была мне не по душе. Не по душе мне было и любоваться Женей в Настиных объятиях. Ясное дело, добивается моей ревности. Причем успешно. Но хороший актер всегда может сохранять искреннюю голливудскую улыбку.