– Молодец, что говорить, – сказал, улыбаясь сквозь усы Сотня, явно симпатизировавший младшему брату Аскольда.
Всё это уже краем уха слышал Аскольд, но сил сказать у него что-либо на это не было. Открыв дверь своей комнаты и упав на кровать, он потерял сознание…
Очнулся он от того, что чей-то женский голос пел заунывную песню.Кое как встав он одел брюки и обувь и тут же открыл дверь. Прямо перед дверью стоял улыбаясь, пребывая явно в каком-то дурмане маленький человечек с большими оттопыренными ушами и огромной широкой улыбкой во весь рот. Человечек имел сильное сходство с маленьким клоуном или шутом, какие жили во времена глубокой преглубокой старины и смотрел он на Аскольда взглядом преданного и верного пса.
– Ты кто? – спросил его Аскольд
– Колька. А ты что Аскольд не узнал меня что ль? – спросил его человечек и тут Аскольда осенило, что это совсем безобидное маленькое существо наверно больно на голову. Во всяком случае весь его облик говорил именно об этом.
–Нет не узнал … – ответил ему Аскольд. – Колька слушай ты мне быстрей скажи где это как его уборная?
– Сортир что ли? Пойдём шеф со мной. Ты что шеф? Что с тобой? – улыбаясь во весь рот человечек, потянув за рукав Аскольда привёл его к двери уборной.
Аскольд только и успел с трудом стянуть с себя штаны, как вчерашний борщ и котлеты с гулким рёвом полезли из него в унитаз. Еда была вчера до удивления вкусной, но и отходы от неё тоже рвали желудок на части, чего никогда не случалось у него в своём мире от питательных смесей. Оно и не могла случиться ничего подобного в его мире по одной простой причине … Человек далёкого будущего не использовал свой желудок по прямому своему назначению, но при этом желудок и не страдал из-за того, что природа не давала ему такой разрядки. Отходы людей будущего выходили просто через обычный пот. И вот сейчас для Аскольда это было нечто…Но в конце концов желудок был опорожнён. Причём никогда раньше Аскольд не испытывал такое дикое наслаждение. Вот оно настоящее маленькое счастье, – подумал он и зажал тут же свой нос пальцами. Да – счастье, оказывается имело весьма и очень довольно неприятный запах. На стене висела мягкая бумага, предназначение которой Аскольд понял сразу. Затем умывшись и приведя себя в порядок Аскольд вышел из уборной. В зале продолжали заунывно петь.
– А это кто? – показал он Кольке на компанию, которая заняла самый стол посредине кафе и заунывно тянула песни.
– А эти то… – молвил маленький Колька или Колёк как его ещё все называли. – Это Колобок с девками. Водки нажрались и теперь песни горланят.
