Я с нетерпением ждал, что он скажет. Нильс, как всегда, оказался прав:
– Вы хотите знать одно, друг мой. Существует ли рай?
– В десятку…
XV
– Отлично! Тогда, мистер Барни, нам нужно с Вами прогуляться до бульвара 4101. Здесь минут пятнадцать пешком. В такую тёмную ночь нам потребуется одно белоснежное сооружение. Заодно, по дороге мы пообщаемся, друг мой, – медленно растягивая на своём лице свою великолепную улыбку, произнёс Нильс, вставая со ступенек, глядя на меня сверху. Не спросив моего согласия, мы пошли. Минут пять, пройдя в тишине, я спросил его:
– А что за белоснежное здание?
– Сооружение, – поправил меня Нильс. – Это христианская церковь Маккарти, выполненная в английском неоготическом стиле в 1932 году. То, что сейчас нам с Вами и надо!
Мы шли медленно, у меня от постоянной боли трещала голова, и я полез в карман в надежде отыскать на дне, затерявшуюся таблетку. Нильс заметил это:
– Помните, мы с Мартой, при нашем знакомстве с Вами, говорили, что вернувшись с того света около года тяжело болели. Переход из одного мира в другой не может даже по физическим законам пройти бесследно. Для любого организма – это мучение. И это не закончится головными болями, мистер Барни. Не хочу Вас пугать, но мы были бы рады умереть скорее, лишь бы не мучиться. Но, страх возвращения в тот неописуемо жуткий вакуум, где ничего не существует, дал нам силы выжить и создать свой дом. Однако уже не в этом, как Вы убедились сами, мой друг, мире.
– Я шёл молча, внимательно слушая и пытаясь не упустить ни одного его слова.
– Таблетки, тем более, алкоголь, не излечат Вас, – продолжал Нильс. – Они только затягивают петлю на шее, которую Вы связали месяц назад и примеряли на себе на этой неделе шесть раз.
Это было так. Я молчал.
– У нас с Мартой тогда за год после первого возвращения, а заметьте, друг мой, мы были очень ещё молоды, появились серьёзные заболевания. Лучше Вам об этом я не буду рассказывать, мистер Барни. Сейчас стоит поговорить о Вас. У Вас большие проблемы. Моё участие в их решении – это моя плата за то, что я втянул Вас во всю эту историю.
Первый раз Нильс, не останавливаясь, на ходу, по-дружески, похлопал меня по плечу. Я снова промолчал.
Через несколько кварталов мы вышли на площадь. В её центре стояла белокаменная церковь, освещаемая со всех сторон ярко-жёлтыми электрическими лучами ночных фонарей. Мы аккуратно приоткрыли дверь храма, она была не заперта, и бесшумно вошли в тёмный зал. Несколько лампад тихо горели, освещая иконы с ликами святых. Они, как мне показалось, будто живые, удивлённо и очень серьёзно смотрели на нас, следя за каждым нашим шагом. Я ждал, что сейчас кто-то из них не выдержит и шевельнётся за стеклом, находящимся между нашими мирами.
