XII
Хлопок! Я раскрыл глаза, лёжа лицом в земле. Через боль приподнял голову и увидел перед собой в ночи светящиеся, как мотыльки, электрические лапочки на крыльце дома, в который когда-то пришёл на вечеринку к своим знакомым. Я знал, что за его закрытой дверью сейчас стоят Марта и Нильс. Они смотрят на меня.
Я попытался встать, но это было очень трудно. Я ощущал себя мясным фаршем, перекрученным через мясорубку. Через боль и силу мне удалось удержаться на ногах, и я, шатаясь и нелепо размахивая руками во все стороны, скорее, насколько быстро мог, побежал домой.
Я падал, вставал и снова бежал. Я думал лишь о том, что мне позволили жить. Это было единственное, о чём я думал, спасаясь бегством от неизвестности. Я просил Господа дать мне жизнь.
Хотя Он тут был ни при чём.
XIII
Космический ветер ослаб и, постепенно затихая, окончательно иссяк. Каждую ночь мёртвая тишина низко нависала надо мной и не давала покоя. Чёрное пространство над головой, будто бы отныне без Луны и звёзд, совсем не было похоже на то прежнее ночное небо. Всё реже и реже сердце тревожилось воспоминаниями о прошлой жизни. Время потеряло свой важный смысл. Я ничего не ждал, а только пытался найти всему объяснение. Жизнь в реальном мире, скрывающем неизвестность, о которой я теперь знал и постоянно думал, стараясь безуспешно отвлечься любыми способами, не могла меня устроить.
Я страдал от адских головных болей, не заметив, как подсел на ежедневный приём обезболивающих и транквилизаторов, усиливая их действие алкоголем. Я терял физические и моральные силы, чувствуя, что превращаюсь в безнадёжно больного, обречённого на приближающуюся гибель. После последней встречи с Нильсом и его воскрешёнными, моё желание умереть незаметно становилось таким же естественным, как и жажда жить.
В только мне известном тайнике гаража, я хранил свои особенные вещи. Среди них был мой старенький, но надёжный Colt Peacemaker 45 калибра. Достав его, я решил, что теперь мы вместе будем бороться за мою жизнь. Это невообразимо, но дождавшись полночи, я сунул пистолет за пояс, прикрыв его майкой с названием песни Nazareht «Please Don't Judas Me», и направился к дому воскрешённых.
XIV
На улице не было ни души. Я набрался смелости и, поднявшись по ступенькам крыльца, вплотную подошёл к знакомой двери с металлической ручкой. Взяв её в кулак, я потянул тайную дверь на себя. Она была заперта. Приготовившись ко второй попытке, я неожиданно услышал за спиной до боли знакомый голос:
