Судья отвлёкся от размышлений и кивнул. Фотокорреспонденты, как по команде, защёлкали затворами, операторы задвигали объективами, журналисты закорябали ручками в блокнотах. Что-то громко упало, позвенело, послышались шаркающие шаги и из-за ширмы в углу появился высокий анорексичный Исполнитель. Он сделал несколько нервных шагов и остановился напротив Осуждённой. Проверив ремни, пощупав шлем и перетеребив все клеммы, он посмотрел на Судью:
– Норма!
Судья кивнул. Исполнитель сделал столько же нервных шагов обратно за ширму. Какое-то время ничего не происходило, потом что-то гулко стукнуло, прошуршало. И через считанные секунды послышалось протяжно и сипло:
– Рубильник в состояние вкл-л-л!
Раздался звонкий щелчок. Женщины зажмурились, мужчины сдвинули брови. Тело Осуждённой настойчиво задрожало, мучительно исторгая невнятные звуки, из уголков плотно сомкнутого рта обильно засочилась пузырящаяся пена. Из глаз, плотно заклеенных пластырем, вытекли долгие кровяные струи, по ногам побежала ручейками кипящая моча, запахло горелым мясом. Пышнотелая зрительница из третьего ряда колыхнулась из стороны в сторону и грузно вывалилась в проход. Кто-то кинулся её поднимать, за ширмой послышалось протяжно и сипло:
– Рубильник в состояние выкл-л-л!
– Вот и всё, – сам себе сказал Секретарь и чуть не разрыдался. Двери зала Наказаний были уже кем-то широко открыты, публика в волнении выходила наружу.
– Не задерживаемся! Выходим… выходим… Все сюда! Проходите, мужчина! Женщину сюда выносим, – бодро покрикивал коренастый Служащий в коротеньких брючках и несуразных очках с толстыми линзами.
Общественный обвинитель пошёл вместе с остальными к выходу, но вдруг остановился, развернулся, приблизился почти вплотную к Защитнику, наклонился к его уху и спросил:
– Ну что, дорогой Карл Фридрихович, вот и посидела ваша подопечная на стуле со спинкой?
Защитник ничего не ответил. Константину Ипатьевичу не хотелось смеяться, но он заставил себя театрально расхохотаться.
– Не задерживаемся, выходим! Сюда! Сюда!.. Карл Фридрихович! Константин Ипатьевич! Освободите помещение для проведения медицинского освидетельствования!
Защитник и Общественный обвинитель покинули зал Наказаний порознь. Судья проводил обоих презрительным взором и скрылся в боковой комнате, где дерматиновое кресло безропотно приютило его тело, лишь ватные внутренности бесшумно изрыгнули недовольство. Судья прикрыл глаза и принялся нащупывать в кармане «Прощальную речь» Казнённой. Найдя, извлёк, аккуратно развернул исписанную с обеих сторон бумагу и погрузился в чтение, повременно отщипывая правой рукой изверженную ватную суть и скатывая её в маленькие гладкие шарики. Закончив читать, Судья порывисто скомкал бумагу и вдруг разрыдался. Мгновение спустя в дверь постучали. Судья взялся искать носовой платок, но быстро отчаялся, расправил скомканный тетрадный лист, громко в него высморкался и смял его вновь:
