- Гм! - сделал дьякон, помолчал и пошел.
В другой раз он поймал Иван Иваныча в ту самую минуту, когда тот совсем было ушел на практику.
- Вот, - прямо начал он, входя и держа раскрытую книгу: - "или, почему взрослое животное лучше новорожденного?"
Почему, Иван Иваныч?
- Что такое? Какое животное?
- Вообще, тут сказано, например, так, что яйцо, например...
да вот: "или что лучшего в новорожденном животном?.."
- Дайте сюда книгу! Где это?
Дьякон подал книгу, указал и ждал.
Минут пять читал Иван Иваныч указанное место, перевертывая страницы и вперед и назад, и наконец сказал:
- Ведь я так не могу - выхватить прямо из середки и объяснить. Черт его знает, что это такое? Так нельзя!
- Гм! - опять сделал дьякон.
- Я должен прочесть по крайней мере несколько страниц, чтобы знать... Яйцо какое-то!.. Вы придите завтра, после обеда, мы прочтем.
Дьякон помолчал, перелистовал несколько страниц и задал было еще вопрос
- А что вот еще означает "комбинация форм"?
- Не теперь, - перебил доктор. - Я сейчас ухожу Приходите завтра на целый вечер, мы все это разберем.
- Ну ладно.. Уж и трудно же написано!..
- Ничего, после!.. - торопясь уходить, говорил Иван Иваныч. - Приходите.
Дьякон помолчал, повертел страницы и пошел, сказав, впрочем, что придет, "непременно придет".
В назначенный для ученого разговора вечер произошло, однако, совсем не то, что должно было произойти. Отправившись, по обыкновению, за город, мы совершенно забыли, что "сегодня вечером" должен прийти дьякон, и спохватились только тогда, когда на дворе была почти ночь
Спохватившись, мы торопливо пошли домой.
В комнатах нашей квартиры было темно, окна отворены, и со двора доносился какой-то шум.
Оказалось, что "ругаются"!
В будничной жизни глухого русского уголка нет, как мне кажется, других более тягостных минут в течение целого дня, как те, которые определяются словами "посидеть вечерком на крылечке", "отдохнуть вечерком", словом побыть так, ничего не делая, несколько вечерних часов Везде, где есть настоящая жизнь, хоть и трудная и неприглядная, в самых глухих уголках европейских больших городов, на каторжных фабриках, вечер - действительное время отдыха, потому что день - действительно время тяжелою труда, время устали, и как ни труден этот рабочий день, но вечер весел или по крайней мере тих... Совсем не то в глухом русском уголке. Притворяясь по чьему-то приказанию городом, уголок заставляет невольно притворяться все, что ни живет в нем Притворяется начальством - исправник и все чиновное, все распоряжающееся притворяется потому, что не над чем в сущности начальствовать и нечем распоряжаться. Притворяется учитель, знающий очень хорошо, что наука его плоха и проку от нее мало, и т. д. И вот все это, не могущее по совести не сознать, что прожитый день был - "одна канитель", "помаявшись"
