***
После синтетической атмосферы зависимости и принуждения, разлитой по аквариуму приемной и в зале финансовых операций, воздух фабричного плаца кажется свежим, а сам плац – невообразимо просторным. Сгрудившиеся возле подъезда клерки торопливо курят. По долетающим до нас с Онже обрывкам фраз слышно, что все разговоры их – о работе.
– Ты на этого придурка не злись, – ободряет меня Онже. – Он обычный клерк – такой же, как эти все. Лучше радуйся, что ты не с ними. Мы хоть временем своим можем распоряжаться, а этих Матрица зомбировала по полной программе, понимаешь? Они уже на людей не похожи, натуральные киборги!
Целыми днями их заржавелые головы забиты банковской документацией и чужими кредитными историями. Каждому Матрица присвоила добавочный номер, выделила рабочий отсек в шкафу-здании, имплантировала в ладошку магнитную карту, с помощью которой можно проникать в закрытые двери и передавать системе мгновенные сообщения о том, где и как проводится рабочее время. В каждого загружена функциональная программа: с десяти до семи подключать свой мозг к компьютерному терминалу. Даже на выходных, заливаясь коктейлями в клубе или перцовкой на берегу какой-нибудь подмосковной речушки, банковские сотрудники то и дело прижимают к уху мобильники: через них колючей жижей выливаются в мозг бесконечные цифры и формулы. Киборги существуют по схемам, работают по режиму, отдыхают по правилам, живут по распорядку, ебутся по расписанию, умирают по календарю.
– Банки это ведь та же Матрица, только щупальце другой величины, понимаешь? Одни ее питают, другие обеспечивают подпитку, а третьи питаются. Кстати, как тебя эта бикса уделала, а? По стенке размазала одной фразой, понимаешь? Столько достоинства, какой тон!
Я отмахиваюсь от подколок влюбленного Онже. В голове зацикленным сэмплом крутится недоброе шипенье козлопитона 4308. А еще, неизвестно откуда, нарастает в груди смутное невнятное беспокойство по поводу ВСЕГО.
Он грубо подрезал ее на повороте с проспекта Вернадского. Взвизгнув от неожиданности и даже не успев испугаться, Злая Таня вдавила педаль тормоза до отказа, проскрипев шинами по терке асфальта.
Возмущенно завыла позади белая ауди, едва не влепившаяся в багажник крошечного ниссана. Переведя дух, резко взмокнув от осознания, что аварийная ситуация чудом не разродилась увечьями, Злая Таня выпрыгнула из машины, истекая злобой и намереваясь вывалить на виновника происшествия всю мощь ее скверного, бешеного характера. Мотоциклист, уже подтащивший к обочине свой скоростной транспорт, застыл на тротуаре, сгорбив широкую спину и растерянно улыбаясь извилистой виноватой улыбкой.
