Задор выталкивает меня на сцену, и я принимаюсь паясничать на виду у почтеннейшей публики под одобрительные смешки Онже (ухохатываясь, тот целомудренно прикрывает рот ладонью, чтобы приглянувшаяся ему бронетанковая не обратила внимания на дефицит зубов). По-свински вытянув ноги в проход перед лифтом и неумолчно клацая четками, я несу ахинею: передаю приветы видеокамерам, назидательным тоном декламирую нотации клиентам о необходимости вовремя платить по счетам, описываю вслух всевозможные способы выбивания долгов силой и принуждением.
В какой-то момент в бронетанковой включается зажигание. С медленностью тяжелого орудия она поворачивает башню головы в мою сторону, долго-долго целится взглядом и, делая паузы, выстреливает:
– Я очень рада, что вас нет в числе моих знакомых!
Онже со смеху катается по дивану, пока глаза бронетанковой продолжают всматриваться мне в лицо, юзая гусеницами на вязких траншеях моих психологических заграждений.
Через минуту из коридора возникает Сергей номер 4308, сжимающий в руках стопку документации. Обменяв платежку на паспорт, я знакомлюсь с предлагаемым договором. Из него следуют три вещи: безумная ставка в сорок восемь процентов годовых не отменяется. Срок узаконенного рабства в пользу банка увеличивается с трех лет до пяти. А в случае невыполнения условий я обрекаю себя на уголовное преследование, о чем свидетельствует отдельное приложение к договору.
Ничего, все не так мрачно! Необъятная Матрица рассасывает мои проблемы в своем крепком чреве. Скоро банковские неурядицы покажутся мне муторным сном, болезненным бредом. Недуг на грани излечения благодаря одной маленькой красной пилюле от доктора Морфеуса.
Размашисто подмахнув все подсунутые бумаги, я весело со всеми прощаюсь. Сергей номер 4308 сухо раскланивается. Почти скрывшись за стеклянной перегородкой, он чуть повертывает лицо и бросает мне напоследок, кривясь скорпионьей усмешкой: до новых встреч! Приподнятое и жизнерадостное настроение вмиг улетучивается. На смену расслабленному глумлению приходит тупая боль от нескончаемой грызни с кредитными организациями. Подобно взрывной волне, ухает со дна души ярость: СТОЙ, БЛЯ!
Автоматически переходя на тюремный жаргон, я наезжаю на козлопитона 4308, требуя пояснить, с какого это непонятное возникает и какие мы еще не порешали вопросы? Резко покрывшись бубонными пятнами, номер 4308 сухо поправляется: оговорился. Имел в виду день следующей проплаты. Нет. Конечно же, нет. Разумеется, нет.
