Меня больше интересовала проблема воды, но на мой вопрос о ней, супруга удивилась. Описываемого мной дискомфорта она не чувствовала ни вчера, ни сегодня. Видимо в неподходящий момент отправился чистить зубы, подумал тогда я, но повторив процедуру днем, снова испытал этот дискомфорт. Причем был он куда острее и возникал при любом контакте с водой. Жене я пока решил не говорить, дабы не давать лишнего повода для беспокойства. Возможно это пройдет, само собой.
Настало время обеда. На столе меня ждала яичница с беконом, которая до того момента, была одним из моих любимых вариантов перекуса. Стоило пище попасть в рот, как возникла следующая странность. На вкус все было настолько гадким, будто я ем не обожаемое мною блюдо, а пучок волос со слизью, который неделю пролежал в сливном отверстии душевой кабинки. Я старался не подавать виду, что мне противна еда. Но надолго меня не хватило, ведь минуты через три меня вырвало, благо до унитаза добежать успел.
Больше скрывать мое состояние от жены было невозможно. По симптомам, она попыталась найти информацию о моем заболевании в интернете, но сеть была отключена. Я стал замечать, что понемногу, на нее начала накатывать паника, хоть она и пыталась это скрывать. Спустя минуту, на ее телефон раздался звонок, для ответа на который, моя супруга удалилась в соседнюю комнату.
Во время телефонного разговора, я обнаружил, что слух мой стал острее, чем был когда-либо прежде. Я достаточно отчетливо слышал разговор за стеной, хотя наша квартира обладает хорошей звукоизоляцией и раньше, я не всегда мог услышать, как женя зовет меня из той комнаты.
Из ее слов, я понял, что речь шла о неком вирусе бешенства, бушующем в городе. Передается вирус через укус либо при попадании слюны инфицированного на открытые раны. Инкубационный период сугубо индивидуален, а после, человек превращается в неконтролируемого маньяка, нападающего на всех подряд.
После телефонного разговора, длившегося около пятнадцати минут, поведение супруги заметно изменилось. Она начала более осторожно вести себя рядом со мной, я бы даже сказал скрытно. Все чаще, я ловил ее взгляд на месте, где был перевязана рана от укуса. Видимо она начала догадываться, что скрывается под слоем пластыря и бинта. Чуть позже, она решилась поговорить со мной на эту тему, что обрадовало меня не сильно. Я попытался убедить ее, что это не укус, а рана, полученная во время бегства. Но она была непоколебима в желании увидеть травму своими глазами.
