Акт можно рассматривать как какую-то субстанцию, как какую-то тонкую субстанцию, в качестве какой-то души (мировой души), которая находится в теле, как-то входит в тело (мировое тело), и душа в таком представлении – это какая-то тонкая, но материальная субстанция, которая в какой-то момент покидает тело. Такой примитивный гностический материализм – это очевидный эзотерический примитивизм об акте. Это создание лишних сущностей. Из такого мышления может возникать разный упрощенный гностицизм, который будет порождать учение о каком-то неравенстве душ, о разном «устройстве» душ… и о проекции всего этого в происходящем. Тут также может возникать примитивный метемпсихоз и многое другое, например, мысли о том, что есть разные тонкие миры, и между такими мирами душа или какие-то ее части путешествуют… И для опровержения таких позиций аристотелевское «равенство акта и тела» может быть полностью оправдано. Но если воспринимать акт не как какую-то самостоятельную субстанциональную тонкость, а так, как это представлено у Платона, Декарта, Канта…, как какое-то оттуда, действующее тут, то есть форма существования мысли тут – это какое-то присутствие тут в виде разного, в виде совокупного проявления, в виде слова, действия, тела, но сам акт находится в «другом измерении», тогда возможно какое-то совершенно другое представление о происходящем.
Трансцендентализм Канта не определяется им никак, кроме того, что он предлагает объяснение того, как работает система включения акта в происходящее. Кант не дает пояснения, «почему это все происходит?», он уходит от всяких рассуждений о таком оттуда. Кант описывает акт включения, акт присутствия и не более.
Представим разницу между актом и субъектом, субъект – это что-то направленное к чему-то, к какому-то объекту, у него есть какая-то цель, которую можно понять как предмет. Но акт не имеет никакой цели, он существует только потому, что он есть этот акт, безусловный и ни для чего не предназначенный, и без каких-либо оснований, то есть основания опять не найдены, потеряны, отсутствуют… У акта нет никаких задач или решений. Он просто безотносительный, непонятный и непонятый акт. И этот акт возникает, когда ему хочется, отсюда возможность любой мысли, любого решения. И наличие такого акта позволяет говорить о свободной безотносительной воле, о моральном законе, и Кант считал, что это также указывает на наличие Бога (Сверх Акта). Возможно, это указывает на какое-то «то», которое отличается от этого обусловленного тут. Но опять могут быть мысли о противоречиях микромира и видимого мира и связи всего этого с актом, его проявленным и тем, что находится за этим. Возможно, это говорит о каком-то безотносительном безбрежном, из которого может возникать все что угодно, а затем оно просто находит реализацию тут, но уже в качестве чего-то другого, чего-то конкретного, и эта реализация уже может быть определена в качестве того, что имеет определение в каком-то «субъекте», в единстве этого акта и его реализации, и такая реализация – это всегда процесс, а обнаружить чистый акт в нем – это тоже не представляется возможным.
