Любые попытки принудительно возбудить какое-то мышление о чем-то могут быть, но не всегда такое будет иметь какой-либо положительный эффект, и, скорее всего, любое принудительное мышление – это пустое мышление.
Чаще всего мышление, его отраслевизм может быть результатом какого-то великого движения, великого стремления, великого скачка, а после такого произошедшего можно будет наблюдать и какое-то произошедшее мышление, затем пост мышление, после мышление…, а в итоге – вырождение…
И те, кто «управляют самолетом», нуждаются в теории, как это делать. Но если теория опровергают практику, возникает противоречие между «реалистами» и теоретиками. И между ними вроде бы всегда должен быть симбиоз или постоянное взаимное дополнение. Но, возможно, сами «факты вступают в противоречие с теорией»; и тогда либо реалисты «выкидывают вон» теоретиков, при этом привлекая других теоретиков (потому что без них – только какая-то «схема с шаманами»), либо теоретики выкидывают фактологов, и тут коллизия, они или находят других фактологов, или сами ими становятся. И тут можно вспомнить о взаимодействии становящейся европейской науки и средневековой схоластики.
Но если в итоге какая-то выхолощенная теория отвергает упрощения в качестве реальных законов гравитации, то корабль развалится. И если какая-то возникшая теория «как-то сильнее соответствует тому, что происходит», то возможно и какое-то сверхуспешное движение куда-то вперед, выигрыш соревнований, продолжение бытия…
5. Другое происходящее и другое мышление о нем
Рациональное взаимодействие с миром, создание моделей рациональности, математических моделей, но и других выделенных практик, которые якобы что-то говорят «последнее» о мире – это значительная способность «останавливающегося тут мышления». Происходящим надо как-то управлять, управляться в нем, участвовать, становясь «чем-то», и поэтому рациональные схемы являются важным способом взаимодействия с действительностью.
То есть преобразование действительности в нечто, что предметно-подвластно уму – это реализация присутствия мышления, но это не все что наличествует, то есть взаимодействие намного значительнее, нежели какое-то отдельное выделенное мышление, отсюда возникают ошибки и иллюзии, которые охватывают того, кто получил какие-то преимущества. Но затем наступает отрезвление, катастрофа, кризис, гибель того, кто поверил, что он смог взять происходящее под контроль.
И широкое происходящее значительнее всех выделений и несется в неизвестном направлении. Победитель в каком-то акте жизни, ставший сегодня живым, победитель в какой-то войне, победитель в каком-то соревновании – это победивший на миг, но затем миг сменится другим. А затем и победитель тоже станет другим, перестанет понимать то, что произошло, двинется в другом направлении, а в итоге будет стерт и раздавлен или сможет принять и жить, понимая, что он не понимает, что же происходит на самом деле в каком-то его последнем значении.
