Идем к жилым домам, они выглядят заброшенными, некоторые окна разбиты, во втором доме виден свет в окне на третьем этаже, там живут, наверное, люди. Но мы заходим в другой подъезд, поднимаемся на второй этаж. Звоним. Стучим, тишина стоит такая, что слышно, как на улице удаляются шаги тушканчика. Стучим. Николай начинает кому-то звонить.
–…Знаю сколько, … сам такой. Экстренная ситуация, мы в ДОСах, нам нужен ключ от гаража, в котором Красный, Анатолий уехал в Волгоград, ключи у него дома, ключи от его квартиры есть у Найка, но у него никого нет дома.
–…Понял, а дежурный кто? Это он в прошлом году гонялся за чабанами и баранами на 23 февраля и палил в воздух? …и ты будь, – Николай опустил трубку, вздохнул печально.
– Товарищи, вводная, Найк в наряде, помощником. Дежурным – Калышев. Всем идти нельзя, мы слишком большая мишень!
– Иди один, мы тут у подъезда подождем, – с напускным безразличием сказал Алексей.
– Если провал, встречаемся у машины на той стороне.
С Лёхой мы были знакомы, на тот момент, уже около 10 лет, мы с 1991 года учились в легендарном Качинском высшем военном авиационном училище летчиков, а с Николаем познакомились недавно, через их совместную службу на этом полигоне. Ребята, как вы поняли, были не робкого десятка и с неплохим чувством юмора, иногда скатывающегося в жесткий сарказм. Распознать при этом, насколько процентов в их шутке есть доля шутки, было невозможно. Поэтому выйдя из подъезда, я оглядел пути отхода и возможного нападения. Николай направился к штабу. Метрах в двухстах, в темноте желтели окна первого этажа. Скрип двери. Тишина. Николай появился с улыбкой, всё было понятно. Николай зашел в подъезд, мы ждём на улице. Вышел, передал Алексею ключ от квартиры Анатолия, сам понес отдавать обратно ключи Найку. Мы пошли в другой подъезд, поднялись на третий этаж, открыли дверь, сюрпризов не последовало, сюрпризы тоже устали и копили силы, зато подкатила усталость, а при том к выполнению основной задачи мы ещё не приступили.
Двухкомнатная квартира военного, имела атрибуты временного пристанища. Мебели мало, частично казенная, простенькая люстра в большой комнате, в остальных -лампочки. В коридоре висит гражданская и военная одежда в соотношении, примерно, один к четырем. Уют в таком служебном жилье не создавали, где-то сознательно, где-то интуитивно, чтобы выход на службу, или в наряд не был таким контрастом для организма. И в этом, скажу я вам, нет ничего печального, вот что вы начали всхлипывать, а как иначе выполнить требования воинского устава – «Стойко переносить все тяготы и лишения военной службы». Я думаю, поэтому буржуины и не могут разгадать нашу Военную Тайну, которую знает любой Мальчиш-Кибальчиш. Леха порылся в тумбочке и с видом Буратино радостно произнес:
