В чужом сознании царила полная прострация – ни единой мысли, ни искры эмоций. Складывалось впечатление, что именно там голая крыша многоэтажки, и только забытая мелодия гуляла среди оголовков. Мне не вполне была понятна причина, что подвела человека к самой грани окончательного решения… Что слегка напрягало. Не видя семя, как узнать, каков из него созреет плод? Так можно было просидеть до самого рассвета, не дождавшись последнего в жизни шага, а первый солнечный луч стер бы чернила мрачного настроя, и новый день одарил новой надеждой. Что меня абсолютно не устраивало. И я призрачным дельфином нырнул в глубины чужого ментального океана. Хотя… Человеческое сознание больше похоже на этакий отстраиваемый в течение жизни лабиринт со множеством дверей, входы-выходы через которые и позволяют чувствовать себя человеком. Конечно если умеешь правильно использовать свой остро отточенный природный инструмент и сдуру не заблудишься. Но тогда я всего этого не знал.
Первым делом попытался привнести в картинку окружающего мира побольше уныния и депрессии. Прямоугольные кровли домов на удивление легко обратились в заколоченные крышки гробов, поглощаемые вдали темнотой. Роль крестов удачно исполнили антенные остовы. Полюбовавшись траурной кавалькадой, заполнившей пространство вокруг, связал парой образов прошлое, своей кровавой убогостью порождающее все эти нескончаемые гробы мемориала, с будущим, куда они все дружно и направлялись. В награду за мои усилия сразу же проклюнулись первые ростки разочарования во всем и вся, стремительно разрастаясь, начали опутывать сознание реципиента:
– Жалкое… Душераздирающее зрелище… Кошмар.
Вот такой вектор размышлений мне пришелся по нраву. Носитель слегка повернул голову.
– С этой стороны ничуть не лучше, – коварным змеем проник я во внутренний диалог все более и более раскисающего клиента, – А все почему? И по какой причине…
– И какой из этого следует вывод? – легко подхватил течение философской мысли мой визави.
Хотелось довольно потереть свои потные ладошки, но, к сожалению, они пребывали с моим бренным телом в квартире. По ощущениям, оставалось лишь незначительное усилие, чтобы заключительным штрихом отправить практически готового суицидника в короткое путешествие с крыши на асфальт. И как-будто реальность была уже в моих руках, и настроение клиента опустилось ниже плинтуса, но мне пока явно не хватало опыта противостояния с иным подсознанием, которое неожиданно включилось в активную борьбу с вмешательством извне. Возможно сказывалось, что я вел себя подобно неповоротливому слону в посудной лавке – образы, генерируемые мною, выплывали ниоткуда и выглядели столь же аляповато, как рождественская елка на черной мессе деревенских сатанистов. Что и включило какие-то внутренние защитные механизмы – мрачная картинка, насаждаемая мною, увяла и расплылась в бесформенную кляксу, более напоминающую небрежно нарисованный мультфильм; идеи о никчемности дальнейшей жизни потеряли доверительную глубину, стали плоскими, бездарно растеряв свою холодную привлекательность. Лишь налет сводящей с ума раздвоенности. А настороженное беспокойство не совсем то, к чему я старался подвести любителя ночных посиделок на крыше.
