– Не проблема, – всё ещё смущённо ответил Евгений, – сначала буду вести дела онлайн, потом продам свою долю компаньонам, открою другую фирму с теми, кто меня не знает, – не сдавался Евгений.
– Ты никогда больше не увидишь синего неба, не искупаешься под тёплыми лучами солнца вместе с друзьями. Все краски этого мира останутся для тебя только на картинках. Ты будешь чувствовать запахи приготовленной пищи, но не будешь иметь возможности её попробовать, да и не только это. Голод будет такой силы, что… – напомнил Макс.
– Ничего, переживу, я согласен на эти ограничения.
Макс улыбнулся, слово «переживу» не совсем подходило в данном случае.
– Хорошо, я обдумаю твою просьбу. С тобой свяжутся.
Взволнованный Евгений не мог уснуть всю ночь, обдумывая свою жизнь.
Макс же все последние дни искал способ ликвидации Исходного Андрея, только это могло остановить участившиеся на вампиров облавы, но Андрей находился под стражей. Однако это не помешало организовать исполнение задуманного. В одну из ночей вампиры Макса просто вошли в здание отделения, где находился Андрей, загипнотизировали дежурного и всех находящихся там людей, спокойно открыли дверь и, маскируясь под вампиров из общины Андрея, которые пришли его спасать, тихонько вывели его из здания и посадили в машину.
– Куда мы едем? – вдруг забеспокоился Андрей, увидев очертания Сторожевой башни, мелькнувшей вдалеке. И тут же деревянный кол вонзился в сердце Андрей, лишая его возможности пошевелиться. В стенах башни его вновь кинули к ногам Макса.
Увидев нависшего над собой Макса, Андрей, весь бледный от ужаса, взмолился:
– Пощади, Исходный. Умоляю тебя, пощади, я больше не буду.
Макс молчал, наблюдая, как разбирают кладку в стене, освобождая место под захоронение Андрея.
– Нет, пожалуйста, нет, – в панике кричал Андрей, вспоминая, как его живьём заварили в металлическом гробу и закопали. Как медленно на протяжении двух недель, мучаясь нестерпимым голодом, он бился в агонии. Как невыносимое давление сдавило его грудь и лёгкие, какая безнадёжность поселилась в каменеющем сердце. Как в ужасе он кричал, но его криков никто не слышал. Как после уже не мог даже кричать, перестал чувствовать своё тело, что-либо слышать и ослеп. И это всепоглощающее чувство безысходности и беспомощности – он превращался в камень. Вспомнил, как, оживая, его тело разрывало на части от ужасающей боли. Мышцы скручивало, боль вгрызалась в каждую клеточку, от которой хотелось кричать, но голосовые связки ещё не ожили. Нескончаемая боль неслась в мозг, не оставляя в сознании ни одной мысли, кроме мыслей о боли.
