Торопливые нервные шаги по мокрому асфальту громко разносились по округе, но неосторожно насвистывающий какую-то песенку дежурный услышал их слишком поздно. Рука со сжатым в ней до белены в костяшках булыжником на мгновение замерла в замахе, недоумевающие глаза широко раскрылись в немом испуге, и кусок бетона обрушился на голову мужчины. Я не хотел убивать. Я не хотел чьей-то смерти. Мне просто нужны были ключи, но тело бедолаги вдруг дёрнулось, обмякло и ничком повалилось на холодный асфальт. С окровавленного булыжника полилась алая струйка крови. Я стоял в неподвижном шоке, осознавая, что завтра очередная дочка не дождётся отца с работы. Дежурный был мне знаком.
Борясь с тошнотой, я вытащил из чужого кармана связку ключей и в спешке оттащил тело за контейнер. Ужасен был зверь, борющийся за собственную свободу. Именно зверь. Снова всё складывалось так, как говорил старик Борланд. Так, что давно я не человек. Однако мне ещё предстояло доказать обратное, и да простит меня господь…
Словно крыса перемещаясь по тёмным лабиринтам цехов и подсобных помещений, я добрался до массивной железной двери.
«СКЛАД» – гласила ржавая табличка по центру. Я наугад подобрал в связке самый большой ключи и он, к счастью, подошёл. Передо мной предстала огромная череда небольших контейнеров со знаками химической опасности. Я быстро схватил первый попавшийся и, сунув его под плащ, заспешил к выходу. Весил контейнер на удивление немного – килограмма два, не больше. Уже запирая складскую дверь, я слышал, как гремят ключи у главного входа, переговариваются мужики и раздаёт указания второй дежурный.
Я вышел через чёрный ход и зашёл за контейнер. Всё ещё намного мутило, а от повторного вида тела совсем поплохело, однако сделать это было нужно. Я дрожащими пальцами сунул связку обратно в карман дежурного и полез в дыру. Слово «труп» в голове совершенно не укладывалось, так как избитое сознание всё ещё хотело верить, что мужчина мёртв. Я спешно сбежал с холма по тропе и, чудом разминувшись с патрульными, скрылся в переулках по дороге к ломбардщику.
Его лавка находилась, на удивление, не на окраине, а в самой глубине жилого сектора. Всегда удивляло, какие связи нужно иметь, чтобы сбывать запрещёнку прямо под носом у полиции, ведь за всё эти годы его дела до сих пор не прикрыли. Даже патрульные не заходили с проверкой, что в принципе немыслимо. Правда, ломбардщик всегда говорил, что со служивыми дел не имеет.
