– Меня зовут Кира. КираОна Альтон. Запомни, – донеслось до нас, прежде чем виконт подхватил Киру и побежал с ней в сторону гор.
– Ну, наконец-то, очухался, – съехидничал я, затем, достал подаренный мне Кирой нож и спросил у брата:
– Готов?
– А какое это имеет значение? – ответил мне вопросом на вопрос Лихт, и мы вместе прыгнули к молотильщику в пасть.
– НЕ-Е-Е-ЕТ!!! – услышал я срывающийся девичий крик, когда, ощерившись и охваченный безудержной изначальной яростью, пролетал мимо острейших зубов молотильщика.
Я пролетел к молотильщику в горло, стараясь не задеть его зубы, и у меня это получилось. А вот Лихт остановился у червя прямо в пасти, установив оба собранных копья, как распорки. Молотильщик не смог сомкнуть пасть, а потому не стал заныривать в песок. Иначе бы он забил свой желудок песком, и тот будет выходить из него очень и очень долго. А тот факт, что молотильщик решил выбраться на поверхность и погнаться за потенциальной едой, означал, что он очень голоден. А это значит, что забив желудок только песком, он просто-напросто умрет от голода. Скорее всего именно по этой причине червь и оставался на поверхности, пытаясь проглотить нас. На это мы и надеялись, ведь если бы молотильщик нырнул, нас с братом смыло бы к нему в желудок теми тоннами песка, что посыпались бы через его огромную пасть.
Королевство Аория. Пустыня близ города Семерион.
Пролетев зубы, я вонзил два своих ножа в мягкое горло твари. И очень порадовался тому, что у меня не только подарок леди КираОны, а еще и мой дешевый нож. Ведь нож Киры вошел в нежную внутреннюю плоть червя, как в масло. Ну, нежную – это по сравнению с внешней броней. Все же червь глотал и песок, и металл, что был на разумных. Однако мой новый нож вошел в него, как в топленое масло. А вот старый вошел значительно хуже и почти совсем не хотел резать плоть. Поэтому старый нож и стал замечательным рычагом, за который можно держаться. Это-то меня и удержало от попадания в желудок. Я спрятал новый нож, достал еще один, старый и принялся карабкаться повыше, чтобы случайно не угодить в желудок. Забравшись по горлу выше, я опять сменил один старый нож на новый. Затем принялся отрезать плоть кусками, погружаясь все глубже и делая рану все серьезней. Червяк задергался.
Быстрой регенерацией он не обладал, и его плоть не затягивалась на глазах. Я уже добрался до внутренней его брони и стал вырезать куски плоти по кругу, скидывая отрезанное в желудок твари. Я знал, что мозг у этого животного очень маленький, и искать его так вот, прорубаясь, не получится. Так же я знал, что молотильщика просто так не убить, даже если разрубить его напополам. Позже половина, в которой находится мозг, просто отрастет. А вот если вырезать плоть по кругу ближе к голове, то оставшиеся органы червяку уже не отрастить, как и саму голову. Поэтому я и взялся срезать горло по кругу.
