– Не дай бог никому таких соседей! – вздохнул Иван Григорьевич. – Совсем было допекли! А тебе, Николай Андреич, еще раз спасибо, что надоумил, как отбиться.
– Так ведь давно известно: клин клином вышибают, – усмехнулся гость.
– А я поначалу не верил, что наши станционные громкоговорители будут работать под землей, – признался хозяин.
– Ну и зря! Конструкция простая и надежная! Тут главным было догадаться взять не один рупор, а два. И закопать их у забора под таким углом, чтобы звуковые волны сходились точно в центре прухинского подвала. Вот уж действительно получилась адская стереосистема!
– Племяннику твоему, Косте, тоже спасибо! «Кайся, грешная душа!» Аж мороз по коже!
– Да он просто сделал звукозапись с видеокассет. Старые голливудские ужастики. А что касается рупоров, то не спеши их откапывать, – предостерег Николай Андреевич. – Поглядим сначала, что за личность твой новый сосед…
ЗОЛОТАЯ БРОШЬ
Судя по голосу, звонила молодая женщина. Уточнив, действительно ли это телефон милиции, она попросила записать сведения, которые помогут разоблачить матерую взяточницу. Некая Балакина Татьяна Алексеевна, преподавательница вуза (следовало название) берет поборы со студентов за хорошие оценки. Система отлажена. Барыш для этой хапуги оставляют в ячейке камеры хранения на автовокзале. Номер ячейки и шифр ей сообщают по телефону. Вечером она спокойно забирает добычу. Послезавтра, например, ее будет ждать золотая брошь с рубинами. А на дне коробочки под подкладкой написано: «Спасибо за пятерку!»
Далее звонившая сообщила номер ячейки, шифр и даже ориентировочное время, когда Балакина придет за брошью.
– Возьмите ее с поличным! Не ошибетесь! – заключила она свой монолог. – Нет, назваться я не могу – опасаюсь за свою жизнь. Всё!
Связь прервалась. Звонок был сделан с уличного таксофона.
Столь оперативная, пускай и анонимная информация требовала вмешательства. Разобраться и доложить было поручено капитану Леониду Рожкову.
Сведения, собранные капитаном о Балакиной, никак не стыковались с анонимным сигналом. Она вела факультативно курс японского языка. Ее занятия посещали те студенты, которые добровольно выбрали японский в качестве второго изучаемого языка. Причем Балакина выставляла не оценку, а «зачет». Благодарность «за пятерку» лишалась всякого смысла. Да и зимняя сессия была еще далеко за горами.
В деканате о Балакиной отозвались уважительно: обязательная, выдержанная, тактичная. Строгая – но в меру. С коллегами поддерживает ровные отношения, врагов не имеет. Три года назад похоронила мужа. Воспитывает двух сыновей – 13-ти и 12-ти лет.
