– Хозяин любит поупражняться с арбалетом, – пояснил сторож. – А уж пуляет так, что одну стрелу расщепляет другой, как Робин Гуд.
Совсем другая картина открылась гостю, когда он прошел в сопровождении сторожа, который не отставал от него ни на шаг, к дальней стороне участка.
Соседний с тылу двор отделялся от зенцовского низеньким забором из свежих штакетин. Этот соседний двор зарос высокой травой, был весь усеян хворостом и опавшими листьями. Двухэтажный деревянный дом старой, еще, очевидно, довоенной постройки, сильно покосился и явно был нежилым. Об этом говорили его окна, крест-накрест заколоченные досками.
– Чей это теремок? – осведомился Пережегин.
– Теперь тоже наш, – крякнул бравый ветеран. – То есть, зенцовский. А раньше здесь жили старики Есауловы. Да уж лет пять, как померли. Сынок их в Мурманске обитает с семьей. Приедут летом на две-три недельки, поживут-отдохнут и снова уедут. А ведь дому без хозяина никак нельзя, ветшает! Ну, Виктор Иванович переговорил с ними, они и согласились продать.
– Если участок теперь ваш, то зачем забор?
– А чтобы гости без дела туда не шлялись! Там же все прогнило! Сломает кто-нибудь ногу по неосторожности, а нам отвечай! Ну, ничего! В октябре этот дом начнут разбирать.
– Почему только в октябре?
– Виктор Иванович, а в особенности хозяйка, обожают дачный покой. Лето, оно ведь для отдыха предназначено, а не для ремонта.
– Давайте-ка подойдем к этому теремку поближе.
ГЛАВА 4. СЮРПРИЗЫ В МАНСАРДЕ
Вблизи заброшенный дом производил еще более тягостное впечатление. Казалось, довольно одного толчка, чтобы он превратился в груду трухи.
Вход в сие ветхое строение располагался с обратной стороны от зенцовской дачи.
Пережегин взошел на невысокое крыльцо с резным навесом, покореженное от неравномерной просадки.
На двери, со следами синей краски, висел массивный навесной замок.
С полминуты Пережегин сосредоточенно смотрел на него, словно медитируя.
Затем повернулся к сторожу, который по-прежнему держался рядом.
– Ключ от теремка у вас, любезный Поликарп Матвеевич?
– Ключи сразу забрал хозяин. Где он их держит, понятия не имею, и никаких распоряжений насчет этой халупы никогда от него не получал.
– Понятно…
Пережегин вдруг как-то странно замер и поднес руку к груди.
– Ох! – выдохнул он и присел на ступеньку. – Воздуха что-то не хватает… Поликарп Матвеевич, не сочтите за труд; в бардачке моей машины лежит флакончик с желтыми таблетками; принесите, пожалуйста…
