Слабая улыбка изогнула мои губы. Часы назад мы с Рикром провели простую, но сильную магическую церемонию, чтобы я стала его супругой, и это связало нас на всю жизнь — мою жизнь. Он был бессмертным.
Значит, для фейри я — твое оружие? — спросила я.
Он улыбнулся, показывая острые зубки.
Именно, голубка.
Я постучала пальцами по стойке бара, резко повернулась. Мой взгляд пронесся по двум дюжинам мификов в пабе, половина отвела взгляды, делая вид, что они не наблюдали за мной. Другая половина продолжила пялиться, не смущаясь, а то и с вызовом.
Я повернулась к Рикру, постучала пальцами сильнее. Эти люди не знали о моем прошлом, так что стоило играть «хорошую Сейбер». Если я буду теплой, веселой и глупой, чтобы они потеряли ко мне интерес. Я растворюсь на фоне, буду избегать конфликтов. Даже фактор редкости друида потеряет интерес, если я не буду выделяться.
Мои ногти быстро стучали по дереву.
Я не хочу быть хорошей с этими людьми.
Ясное дело, — ответил Рикр. — С чего бы?
— А она горяча, — отметил мужской голос среди мификов. — Камерон, тебе стоит ее пригласить.
— Думаешь?
— У нее длинные ноги. Ты…
Я снова повернулась. Я не знала, какая именно группа мужчин обсуждала мои прелести, так что проехала хмурым взглядом по всем. В этот раз отвернувшихся было куда меньше. Вызов был сильным в воздухе.
Напряженная готовность сдавила мою грудь, и я поняла, почему не могла в этот раз изображать хорошую. Приняв силу друида, я оставила «хорошую Сейбер». Она родилась из уязвимости, из веры, что никто не примет меня настоящую. Я боялась спорить с миром. Быть изгоем. Быть одинокой.
Но теперь?
Я посмотрела на Рикра и слабо улыбнулась. Он не успел отреагировать, я тепло погладила его пушистую голову.
Его усы дрогнули в смятении.
Голубка?
Спасибо, — сказала я ему. Раньше я была бы осторожна с такими словами ему, но теперь я была его супругой. Связи между нами были глубже долга.
Я отодвинула стул и развернулась. Все посмотрели на меня, а я глядела на паб.
— Если будете пялиться и дальше, я начну вырезать глаза.
Тишина давила на комнату после моих сухих ледяных слов.
А потом раздался громкий и презрительный голос:
— Ножом, что ли?
Я не видела, кто это сказал, но это было не важно. Моя ладонь потянулась к карману, где лежал мой выкидной нож. Но это было оружие против людей, а не мификов.
И я подняла другую ладонь. Руна на запястье вспыхнула холодом, и со вспышкой голубого света копье изо льда в четыре фута длиной появилось в моей ладони, нацеленное на мификов.
