– Вот же хитрый маленький ублюдок. Как я попал домой?
– Вам помогли добраться отродья Антихриста.
– А Баррет?
– Здесь. Прислушайся к звукам этого чудесного утра, феофил.
Штейн услышал шебуршение в туалете. Он поднялся на ноги и подошел к двери. Внутри раздавалось тихое поскуливание:
– Боже святый, Боже святый… – Мантра повторялась как на заевшей грампластинке.
Штейн отодвинул створку и заглянул внутрь. Сефирот завис у него над плечом.
Баррет стоял на коленях, облокотившись на стульчак унитаза. Рот изгваздан в блевотине. Взгляд прикован к запястьям, на которых были вырезаны нечестивые символы, покрытые свежей коркой от едва свернувшейся крови. Во время Священной Войны они стали символом напрасной жертвы, в древности принесенной божьим чадом во имя рода людского. Под этой меткой шли в бой последователи Антихриста – рукотворного бога, созданного людьми ради спасения от кары за эксперименты с генетическим кодом и попытки оцифровать душу.
Штейн не помнил ничего из остатков вчерашнего вечера. В том числе то, как знаки появились у Баррета на запястьях. Видимо, Мурмур получил добрую порцию жертвенной крови. Что ж… это был равноценный обмен.
– Не пищи, парень, – пробубнил детектив. – Говорят, шрамы украшают мужчину. Однако отныне не советую ходить по Вышеграду в рубашках с коротким рукавом. Синоидальная мода до ужаса консервативна и скупа на экспрессию.
Баррет утих.
– Как приведешь себя в порядок, спускайся вниз. Надо перекусить. Старуха отлично готовит. У нас теперь есть стоящая зацепка. Сегодня будет длинный день и много работы. Силы еще понадобятся.
Баррет тихо сказал:
– Ты мразь, Штейн. Ты знаешь?
– Еще бы.
– Зачем ты пошел на это? Мое тело теперь осквернено. Что до души…
– Мой опыт подсказывает, что душу подвластно изгадить только самому человеку. Если же переживаешь за свое тело – меняй работу. Мы грехоборцы, парень. Наши тела – инструменты в борьбе с несправедливостью и убожеством рода людского.
– Разве мы не чтим соблюдение заповедей? Не их блюдем?
– Заповеди сочинили люди. Высшие моральные ценности вне времени и конфессий, вне расы и пола, вне генетического кода. Они порождение нашего сознания. Плод высшей нервной деятельности. Антагонизм животному естеству.
– Заповеди даровал нам Спаситель.
Штейн скривился:
– Всего лишь человек, как и Антихрист не более чем искусственный интеллект.
– За такие речи тебя должно сжечь на костре.
Штейн расхохотался:
– И что с того? Паленая мертвечина – толку чуть. Через неделю восстану горелым бифштексом. Через месяц буду как новенький, только забуду все к херам. Старые наработанные межсинаптические нейронные связи почти не восстанавливаются в прежнем виде. Стану как чистый лист.
