– А почему тут никого нет? Ты живешь один? Где люди? И что за «твоя земля»?
Я захлопнула рот, осознав, что вопросы вылетают один за другим, не давая мне возможности выслушать ответ. Его губы расползлись, обнаружив мое замешательство.
– Отвечаю на твои вопросы. В общем-то, я живу один. Люди есть, но в основном это… персонал. Они ушли домой, так как уже вечер и им пора отдыхать.
– А чем ты тут занимаешься один?
– Живу, работаю, радуюсь.
Еще немного и его улыбка перерастет в смех. Что смешного?
– Все это странно и непонятно,– раздраженно бросила я, поскольку его ответы ничего не объясняли, но порождали еще больше вопросов.
– Да,– коротко согласился он, и в воздухе повисла грусть.
– Почему ты не ешь? – поинтересовалась я.– Между прочим, очень вкусно.
– Аппетита нет,– улыбнулся он, рассеянно прокручивая в пальцах хлебный шарик.
Внезапно на моем лбу проступил пот, и меня прошибла безумная мысль: еда отравлена. Моя вилка со звоном стукнулась о фарфоровую тарелку. Я застыла с открытым ртом и ошарашено уставилась на Рауля. Его глаза почернели и расширились, он вскочил со стула.
– Что случилось, Маша?
– Ты меня… отравил?
Я пыталась справиться с дрожащим голосом.
– Что? – Его дыхание сбилось. – Как тебе такое в голову пришло?!– черные глаза возмущенно сверкнули.
– Ты не ешь…, и я тебя не знаю! Я нарушила твое уединение, и ты мог подсыпать мне что-нибудь! – выкрикнула я, срываясь на визг, и на мои глаза навернулись слезы.
– Ну что ты! – огорченно воскликнул Рауль. – Вот, смотри.
Он наколол вилкой кусок рыбы и проглотил его, практически не разжевав, после чего быстро подцепил салат и отправил его в рот, так же, не прожевав. Затем быстро налил себе в бокал напиток и выпил его одним глотком. Я заворожено наблюдала за его действиями и постепенно успокаивалась.
– Запоздалая реакция на стресс,– констатировал он. – Выпей, пожалуйста; питье не отравлено. Как ты могла подумать такое?
– Не знаю,– равнодушно буркнула я, и тоже залпом выпила содержимое бокала.
Напиток был приятным. Я взглянула на Рауля, он еще был расстроен.
– Извини,– тихо проронила я и почувствовала обволакивающий уют вокруг себя.
И мне вдруг стало так хорошо и спокойно, словно я лежу в детской колыбели, и чьи-то руки раскачивают меня, нежно и осторожно. Я всматривалась в глаза Рауля, черные, теплые, ласковые. Больше я ничего не видела, я погрузилась в сон.
СНЫ
Я не просто заснула, я отключилась, провалилась в пропасть. Из ее глубины доносился мягкий, бархатный голос:
