Байрону удается создать образ народа в движении, в действии. Охватывая его в целом, показывая в массовых сценах, как народ сражается, трудится, веселится, он останавливается также на единичном: на проявлении характера испанского народа в отдельных героических личностях; с восхищением говорит он о деве из Сарагосы, участнице народного ополчения. В единстве героической личности с народом Байрон усматривает залог успехов испанцев в борьбе за правое дело. Иной взгляд у поэта на тех, кто добился почестей и славы в результате захватнических войн.
В первой песни поэмы можно видеть, как началась переоценка деяний кумира молодости Байрона-Наполеона:
Заглянем в день грядущий: кто привык
Ниспровергать одним движеньем троны,
Свой жезл подняв, задумался на миг,
Лишь краткий миг он медлил, изумленный.
Но вскоре вновь он двинет легионы,
Он - Бич Земли!..
Во второй песни Чайльд-Гарольд оказывается сначала в Албании, затем в Греции. Народы этих стран под игом Турции. Коварна и изощренна восточная тирания, и печать ее на лицах местных деспотов, наместников султана. Портрет Али-Паши, правителя Албании, с которым Байрон был лично знаком, в поэме краток и выразителен. Черты лица старого Али-Паши благообразны, трудно заподозрить его в жестокости, но сквозь эти черты просвечивает лик, запятнанный преступлениями, и он вызывает отвращение, ведь "тот, кто начал с крови, в кровавых делах завершает свой путь" {Poetry, vol. 1, р. 140 (Перевод мой. - Р. У.).}, - заключает Байрон. Предателю народа, Али-Паше, противопоставлены простые свободолюбивые албанцы, которые свято хранят память о своем народном герое Искандере, устрашавшем турецкую рать, и это вселяет в поэта надежду, что с деспотизмом своих феодалов и турецким игом народ не примирится.
Тема борющегося народа в поэме продолжает развиваться, обретая новые краски в строфах, посвященных Греции, составляющих основную часть второй песни. Контраст между великим прошлым античной Греции и рабским, униженным ее положением в настоящем болью отзывается в сердце поэта. Контраст раскрывается с привлечением фактов из богатой истории Греции, строфы все время интонационно варьируются: восторг перед прекрасной Элладой, в которой жил дух Свободы, сменяется гневом на потомков, живущих на славной земле и покорившихся рабству, поэту тяжело видеть как "грек молчит, и рабьи гнутся спины,//И под плетьми турецкими смирясь,//Простерлась Греция, затоптанная в грязь...", и гнев уступает место надежде, что в народе "былая сила неукротимой вольности живет". Народ должен верить в свои силы утверждает поэт, а не полагаться на иноземную помощь; логическим завершением этой мысли становится призыв: "О, Греция! Восстань же на борьбу!"
