Через несколько часов пожарным стало плохо, их по очереди отвозили в медсанчасть, где промывали раны молоком. И женам говорили, что им в день надо выпивать по 3 литра молока, как же ошибочно это было, ведь их сильно рвало, такие ожоги молоком не залечишь .А тело их менялось с каждым часом, с каждым прикосновением…
А вот фрагмент записи, сделанной одним пожарным в 6-ой клинике Москвы:
«Во время взрыва находился возле диспетчерской, на посту дневального. Вдруг послышался сильный выброс пара. Мы этому не придали значения, потому что выбросы пара происходили неоднократно за моё время работы. Я собирался уходить отдыхать, и в это время- взрыв. Я бросился к окну, за взрывом последовали мгновенно следующие взрывы. Я увидел чёрный огненный шар, который взвился над крышей машинного отделения четвертого энергоблока».
Ведь и пожарные, и работники чувствовали металлический привкус, будто батарейку съел, со временем пришла тошнота, ужасная головная боль, резь в глазах, но никто и не думал об опасности.
К 5 часам утра пожар был потушен, а те, кто его тушили уже добровольно выбрали себе могилы. Казалось бы, из-за одной ошибки погибло столько людей. Но чтобы совершить эту ошибку понадобилось несколько лет, дополняя её различными безответственными действиями, думая, что советский реактор РБМК не взрывается и полностью безопасен.
Сторож, Даниил Тереньтевич Мируженко, сидящий в управлении Гидроэлектромонтажа, которое находится в трехстах метрах от блока, рассказывал, что услышал первые взрывы, подбежал к окну. В это время раздался последний мощный взрыв ,и яркая световая вспышка озарила помещение. Вздрогнули стены, задребезжали и частью повылетали стекла, тряхнуло под ногами. В ночное небо взлетел столб пламени, искры, раскаленные куски чего-то. В огне взрыва кувыркались обломки бетонных и металлических конструкций. Это взорвался атомный реактор, щедро выбрасывая все новые и новые порции радиации. Мируженко бросился к телефону и позвонил в Управление строительства Чернобыльской АЭС, но никто не ответил. Часы показывали половину второго ночи. Дежурный отсутствовал или спал. Тогда сторож позвонил начальнику управления Гидроэлектромонтажа В. Ф. Выпирайло, но того тоже не оказалось дома. Видимо, был на рыбалке. Мируженко стал дожидаться утра, рабочего места не покинул.
На расстоянии 400 метров от четвёртого энергоблока оператор бетоносмесительного узла комбината строительных конструкций Чернобыльской АЭС Ирина Петровна Цечельская, находясь на смене, также услышала взрывы- четыре удара, но осталась работать до утра. Она не могла покинуть свой пост, ведь заготавливались материалы для строящегося пятого блока. Она слышала плеск, треск и клекот бушующего пламени над крышей машзала. Это горели керамзит и битум кровли, подожженные ядерным запалом. Продолжая работу, Ирина думала: «Потушат!».
